Катер, похоже, накрывался медным тазом. Все к тому и шло.
— А не поторопитесь, так я сейчас в отделение позвоню. Тут рядом, быстро приедут!
Упрямый старик! Зря отец назвал его капитаном.
— Извините, пожалуйста, — мягко сказал я, — они в самом деле двойняшки! Нам ваш катер очень понравился! Мы хотим его купить.
— На выход! — безжалостно сказал Семен Семенович, не меняя ленинской позы. — Двойняшки! Катер им понравился!
Отец сердито нахлобучил шляпу и мягко подтолкнул меня в сторону входной двери: «Пошли!» Неожиданно он развернулся, и старик наткнулся на него в тесноте коридора.
— Что! — звенящим голосом сказал отец. — Пальцы по курку скучают?
— Да я таких, как ты, шлепал на счет «три» и фамилии не спрашивал! — гремел нам вслед старик. — Катер вы теперь только во сне увидите! Сегодня же позвоню и продам порядочным людям! Вон из квартиры! Катер им понадобился, чтоб свои дела обделывать! Аферисты!
Грохнула дверь, и мы стали спускаться по лестнице. Спустя пару этажей, отец сел на подоконник. Мне показалось, он раздумывает, не вернуться ли и не подкинуть деду банок.
— Ум-м, — тяжело, как от зубной боли вздохнул отец. — Настоящий маразм! — Он сдвинул шляпу на затылок, ослабил узел галстука и посмотрел сквозь мутное окно на улицу. — Дай закурить… Ведь куришь уже?
Я достал пачку «Стюардессы» и протянул ему.
— Козырные, — безразличным голосом сказал отец, вытаскивая сигарету. — Десять лет не курил…
— Может, не надо? — попросил я.
Отец обреченно махнул рукой и глазами попросил прикурить.
Прошуршала, разгораясь, спичка. Взвился огонек.
— А как же задаток? — вслух подумал отец и посмотрел на меня твердо. — Если он принимает меня за Жору, так должен деньги вернуть! А? — Он поднялся с подоконника.
— Может, дядя Жора договорится?
— Как он договорится, если мы на одно лицо? — отец щелчком загасил сигарету. — Сиди здесь! Я сейчас!..
— Батя, не надо! — взмолился я. — Придем с дядей Жорой! Все разъяснится. — Я первый раз назвал отца батей.
Отец крутанулся на месте и прошелся по площадке, заложив руки за спину.
— Безумие какое-то, — бормотал отец. — Взял пятьсот рублей… А где расписка? Он шлепал! Вот, гнида!
— Да он остынет… — Мне не хотелось верить, что мы потеряли катер. — И ты остынешь. Приедете с дядей Жорой… — Я с опаской вытащил сигарету и закурил.
— Мы не остынем, сынок… — отец хмуро смотрел, как я затягиваюсь.
— Ладно, пойдем, — я взял его под руку, и повел вниз. — Хорошо, милицию не вызвал…
Мы вышли на осеннюю улицу, и я остановился, чтобы завязать ботинок.
