– Наверное, мне показалось.
Темные брови Макса слегка приподнялись.
– Неужели это та самая вчерашняя дрожащая мышка? – удивился он. – Откуда такая храбрость?
– Я вовсе не испугалась вас вчера, – отпарировала Лизетта. – Просто устала.
Он не ответил, но по его насмешливому выражению лица она поняла, что он не согласен.
– Полагаю, – сказала Лизетта, осторожно поглядывая на него, – мой отчим был очень зол вчера вечером?
– Да, очень.
– Однако поверил, когда вы сказали ему, будто бы я больна?
– Нет, не поверил.
– О! – воскликнула Лизетта, отступая назад. – Я ожидала, что он бросит вам вызов, или прорвется наверх, или…
– Мадемуазель Керсэн, ваш отчим старается избежать скандала. К тому же независимо от того, поверил он мне или нет, он не вызовет меня на дуэль. Всем хорошо известно, что я не проигрываю дуэли. И пока вы находитесь в моем доме, никто не заберет вас отсюда силой.
Лизетте хотелось продолжить разговор, но девушка понимала, что Максу не нравится ее общество. Прежде чем уйти, она решила передать ему письмо к Мари.
– Месье, – сказала Лизетта, держа в руке аккуратно сложенное и запечатанное письмо, – я написала письмо моей кузине. Можно отослать его сегодня?
Макс проворчал что-то уклончиво и, взяв письмо, положил его рядом с тарелкой.
– Э… вы не затеряете его? – тихо произнесла Лизетта. – Очень важно, чтобы его доставили как можно скорее, так как…
– Я позабочусь об этом.
– Благодарю, месье. – Она с любопытством посмотрела на него. Ее впечатление о нем изменилось по сравнению со вчерашним днем. Тогда она была очень измучена и напугана. Может быть, ее воображение приписывало ему такие качества, которых на самом деле не было…
Нет! К сожалению, первое впечатление о нем оказалось верным, решила Лизетта. Максимилиан Волеран холоден и суров, каким был при первой встрече. Он держится замкнуто и настороженно. Но каждая деталь, от великолепных темных волос до носков начищенных сапог, говорит о благородстве.
Из его короткой речи на ступеньках лестницы прошлым вечером следовало, что нет причин опасаться его. Он не станет пытаться воспользоваться женщиной, которую не находит привлекательной.
Лизетта попробовала представить, какой же была его жена. Конечно, хорошенькой и, несомненно, из порядочной семьи. В креольском обществе мысль о разводе не допускалась, и Лизетта предположила, что несчастной женщине оставалось только умереть. Возможно, позже она поинтересуется об этом у Ирэн. Сожалеет ли Макс, что у него нет жены? Возможно, его грубость лишь внешняя оболочка, чтобы скрыть свое горе? И одиночество? Лизетта тотчас отвергла эту мысль. Нет, он не выглядит человеком, скрывающим тайное горе.
