— Возможно, но я бы на это не полагалась. Я предпочитаю не блефовать, если не желаю сталкиваться с возможными последствиями попытки обмана.
— Да, но как-то мы должны с ним разобраться, — сказал майор. — После всего того, что он услышал о себе от средств массовой информации, мы будем в дурацком положении, если не преподнесем ему урок.
— Вполне вероятно. — Полковник натянуто улыбнулась.
Майор Джошуа нахмурился.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я имею в виду, что это, пожалуй, далеко не первый случай, когда легионер изменяет свое имя, чтобы избавиться от гоняющихся за ними журналистов.
— Я надеюсь, вы не предполагаете всерьез оставить его без наказания? — вступил в разговор капитан. — После всего того, что он сделал? Я не вполне расположен спускать такие…
— Я вовсе не предлагаю оставить лейтенанта без наказания, — резко сказала полковник Секира, перебивая капитана. — Я просто думаю о том, что в этой особой ситуации самым мудрым будет такое решение, при котором мы найдем альтернативу его заключению в тюрьму. Возможно, мы должны подыскать для нашего неудачника новое назначение… достаточно неприятное, чтобы ни у него, ни у кого-либо из окружающих не зародилось мнение, будто этот суд был в отношении его просто небольшим шоу в стиле Дикого Запада.
Офицеры погрузились в молчание, стараясь придумать такое назначение, которое полностью бы соответствовало изложенным требованиям.
— Вот был бы он капитаном, — нарушил тишину майор, разговаривая сам с собой, — мы могли бы отправить его в роту под кодовым названием «Команда Омега».
— Что вы нам предлагаете, майор? — Голос полковника прозвучал неожиданно резко.
Джошуа заморгал, словно пробудился ото сна, и чуть встряхнулся, вспомнив о том, что председатель суда направлен сюда из штаб-квартиры.
— Я… Да так, ничего. Просто порассуждал вслух.
— Мне показалось, вы говорили что-то о роте «Омега»?
— Ну…
— А вы, капитан, знаете что-нибудь об этом?
— О чем? — ответил вопросом на вопрос капитан Пухлик, мысленно проклиная майора за длинный язык.
Прежде чем заговорить вновь, полковник смерила обоих мужчин леденящим душу взглядом.
— Джентльмены, позвольте мне напомнить, что я нахожусь в Легионе раза в два дольше вас. У меня есть глаза и я никогда не считала себя дурой, и очень прошу вас не относиться ко мне как к таковой.
Двое членов суда буквально сжались от ощущения явного неудобства, будто школьники перед кабинетом директора, и это ощущение усилилось, когда она продолжила.
