С этими словами он повернулся и сделал первый шаг в траншею, а добравшись до противоположного края, ухватился за руку, которую протянула ему Бренди. Легионеры ринулись следом, словно стая леммингов, сгорая от любопытства, что же еще «прячет в рукаве» их командир.
Следующая преграда была похожа на предыдущую, только траншея была шире и через нее были перекинуты три бревна. Шутт, не колеблясь, вскочил на одно из бревен и быстро перебежал на другой конец траншеи, поманив за собой покрытого болотной грязью Армстронга.
— Это препятствие не такое уж и сложное, — прокричал он с другого берега, — если проявить достаточно сноровки. Разумеется, некоторые из вас справятся с этой задачей, но даже более подготовленным бойцам удерживать равновесие на такой переправе довольно непросто. Так что, опять, необходимо как-то приспособить окружающие условия к нашим нуждам… Клыканини! Можешь ты приподнять это бревно с той стороны?
Почти семи футов роста, волтрон был едва ли не самой сильной и импозантной личностью во всей роте, особенно принимая во внимание тот факт, что его густая щетина, выступающие клыки и уродливой формы голова придавали ему сходство не то с африканским кабаном, не то с неким порождением Франкенштейна. Выйдя вперед, он подхватил один конец бревна, второй подняли Шутт и Армстронг, и вместе они подкатили его вплотную к бревну, лежавшему посередине. Еще немного усилий, и третье бревно легло рядом с двумя другими.
— Вот так переходить будет значительно легче, — сказал Шутт, выходя на середину импровизированного моста и проверяя ногой его устойчивость, — но бревна будут раскачиваться и могут разойтись, если мы все разом ринемся по ним. Есть у кого-нибудь веревка?
Веревки ни у кого не оказалось.
— Ну да ладно. Я знаю, что у вас есть ножи. И пусть не очень высокого качества, в данной ситуации сгодятся и они. Рвач?
— Я здесь, капитан!
— Возьми себе помощника и отправляйтесь с ним за веревками.
— Сэр?
— Соображай, солдат! Мне кажется, что несколько вполне подходящих веревок ты можешь найти позади, на нашем предыдущем препятствии. Конечно, если не будешь рассматривать это как нечто противоречащее твоим принципам, запрещающим тебе делать что-либо в интересах роты.
Гиканье и радостные возгласы были ответом на эти слова, поскольку ни для кого не было секретом, что Рвач обычно прихватывал все, что плохо лежало, если, конечно, оно не было прибито гвоздями или приковано цепью.
— А пока мы ждем, — обратился к солдатам Шутт, жестом приказывая им замолчать, — может, у кого есть идеи относительно того, как нам взять следующее препятствие? Ну, есть предложения?
