Я сидел там и улыбался, и говорил:
— Хорошая у тебя здесь библиотека.
— Спасибо, — ответила она. — Блейс, — повторила она после очередной паузы. — Скажи, ты действительно думаешь, что у него есть хотя бы один шанс?
— Кто знает, — пожал я плечами. — По крайней мере, не я. Может быть, он знает, может быть, нет.
Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Даже рот у нее чуть приоткрылся.
— Не ты? — сказала она. — Слушай, а ты не собираешься попробовать сам?
Тогда я рассмеялся, чтобы как-то сгладить ее догадку. Отсмеявшись, я сказал:
— Не болтай глупостей. Я?
Но когда она произнесла это, я осознал, что она коснулась какой-то струны, какой-то глубоко закопанной мысли, мощно откликнувшейся: "А почему бы и нет?"
Внезапно я почувствовал страх.
Кажется, она поверила. Что ж, каким бы ни был мой отказ, я отказался. Она улыбнулась в ответ и махнула рукой в сторону встроенного в стену бара.
— Я бы с удовольствием выпила ирландского.
— Да и я не откажусь, — я поднялся и налил нам два стакана.
— Знаешь, — сказал я, вновь усевшись, — все-таки приятно сидеть с тобой вот так, даже если это и ненадолго. Это навевает воспоминания.
И она улыбнулась, засияла.
— Ты прав, — она отхлебнула виски. — С тобой я чувствую себя совсем как в Янтаре[2].
Я чуть было не пролил выпивку.
Янтарь! Слово молнией прошило мой позвоночник!
Затем она заплакала, и я поднялся, полуобнял ее за плечи, чтобы успокоить.
— Не плачь, малышка. Пожалуйста, не надо. От этого мне тоже невесело.
Янтарь! Что-то было в этом слове, что-то мощное и электризующее.
— Хорошие дни еще вернутся, — мягко сказал я.
— Ты действительно веришь в это?
— Да, — громко ответил я. — Да, верю!
— Ты сумасшедший! Может быть, потому ты всегда был моим самым любимым братом. Я могу поверить во все, что бы ты ни говорил, хоть я и знаю, что ты сумасшедший! — затем она еще немного поплакала, потом успокоилась. — Кэвин, если ты сделаешь это, если каким-то диким и причудливым путем в Тени ты сделаешь это, вспомнишь ли ты о своей маленькой сестричке Флоримель?
— Да, — ответил я, зная, что это ее имя, — да, я тебя не забуду.
— Спасибо. Я расскажу Эрику только самое главное, а о Блейсе и своих догадках вообще не скажу ничего.
— Спасибо, Флори.
— И все же я ни чуточки тебе не доверяю, — добавила она. — Помни это тоже.
— Ясно и без слов.
Потом она снова позвонила служанке, которая проводила меня в спальню, где я еле смог раздеться, после чего замертво свалился в постель и проспал одиннадцать часов кряду.
