— А насчет техники, вооружения? — задал наводящий вопрос генерал. — Так, между нами, ветеранами…
— Если так, то извольте, господин командующий. За последние полгода зафиксировано восемнадцать отказов на «прыгунах» и четыре на электронных бортах, — отводя взгляд, сказал комендант. — Но вы же и сами это наверняка знаете…
— Да, да, — был вынужден подтвердить Сыромятин. На самом деле цифры коменданта его поразили. О четырех небольших авариях на электронных кораблях он знал почти все подробности, а вот о каких бы то ни было неполадках с биомеханическими «прыгунами» ему не сообщал никто. — Значит, потому народ и возмущается?
— А что ему остается делать? — видя, что начальство пытается разобраться, а не наказать, подтвердил офицер. — На биомехов сажают ветеранов — салаг эти звери вообще не слушают, — но все равно, даже для стариков, пока со зверьем не договорятся, полеты не полеты, а сплошная коррида.
— В каком смысле? — удивился генерал.
— В том самом, — ответил комендант, — как: в округе Испания, на Земле. То ли бык матадора угробит, то ли — наоборот. Бодаются, пока не устанут.
— Нет, я имел в виду, в каком смысле «договорятся»? — еще более удивленно спросил Сыромятин.
— Поясняю, — охотно ответил комендант и, вынув из кармана синюю пластиковую пачку, спросил: — Разрешите закурить?
— Пожалуйста, — согласился генерал и принял предложенную сигарету, хотя сам курил очень редко.
Комендант выпустил к потолку облако ароматного дыма и продолжил:
— Звери, то есть, извините, биомехи, идеальные и покладистые боевые машины. Они выполняют такие сложные боевые задачи, что ни одному человеку или там электронному кораблю и не снились. Точнейший расчет, огневая мощь, натиск… А как летают! Это же балет! Лебединое озеро в космосе! Но все это продолжается на испытательном полигоне и по пути с рембазы, где их навешивают на простые корабли, до места службы. Обычно все спокойно и в первую неделю. Биомех обживается в коллективе, знакомится с экипажем, техниками, биоинженерами… И, обратите внимание, с другими биомехами! Вот здесь-то и начинается кавардак. Он как будто подхватывает какую-то заразу! Капитан поднимается на борт и приказывает взлетать, а зверь, извините, биомех ему в ответ: «А зачем?» Представляете?! Пока капитан сообразит, что ему ответить на такую наглость, тот взлетает и начинает носиться как угорелый, пока не кончается топливо. Потом, на последних литрах, он зависает над посадочной площадкой и терзает экипаж заумными беседами. Или загадками из области прикладной философии. Не отгадаешь — не сядешь. В конце концов они, конечно, садятся. Без топлива далеко не улетишь, а заправщики, слава богу, у нас обычные, электронные, с ними у биомехов взаимопонимания почему-то нет, но экипажи после таких полетов дальше бара уйти просто не в состоянии. Биоинженеры в выговорах уже по самые кокарды, в звании я их понизил — почти все рядовые, а толку — ноль. Пока эта сволочь стоит на земле — ягненок, стоит ее заправить и поднять на орбиту — неуправляемый реактивный снаряд, да и только! Восемнадцать отказов! Причем не в технической части, а именно отказов подчиняться капитану, в самом прямом смысле. Три человека с ними более менее справляются: Гордеев, Пак и Абдуллаев. Все ветераны.
