— Чем я лучше других? — пытаясь нащупать способ уйти от надоевшей темы, спросил Грин.
— Во-первых, ты не последний человек в Сопротивлении.
— Только в его научном секторе.
— Все равно не последний. А во-вторых, ты глубже многих переживаешь происходящее.
— Я?
— Не спорь! Вспомни сны двухлетней давности.
— Какие? А-а, про вторжение? — Грин кивнул. — Да, это было нечто из ряда вон. Только сны я видел до вторжения, так что это вряд ли доказывает, что я глубоко переживаю.
— Глубоко, — упрямо заявила Вика. — Так глубоко, что начал переживать заранее.
— Не знаю, не знаю. — Филипп покачал головой. — По-моему, дело не в переживаниях. Тут что-то другое. Каждый раз, когда вспоминаю, поражаюсь точности тех снов. Помнишь, в середине декабря двенадцатого, когда ты опоздала на поезд?
— Помню. — Вика зябко поежилась. — До сих пор мурашки по коже.
— Мой августовский сон в тот вечер сбылся во всех подробностях. Не сбылся лишь последний эпизод, в котором меня схватили серпиенсы. Но этот эпизод мне приснился после того, как мы обсудили первый, помнишь? Так что это, наверное, был уже не вещий сон, а обычный. Домысленный перепуганным подсознанием.
— А голосá больше не слышишь?
— Слышу иногда, — нехотя признался Фил. — И что забавно, они дают толковые советы. В работе это здорово помогает. Даже задумываюсь иногда, стал бы я ведущим специалистом, если б не они?
— Шиза ты моя непутевая. — Вика усмехнулась и крепко прижала голову Грина к своей груди. — Голоса твои — это ты сам. Запомни раз и навсегда.
— А вещие сны? — Филиппу было не очень удобно сидеть согнувшись, но он был готов оставаться в таком положении целую вечность.
— И они тоже. — Вика отпустила Грина.
— А твои?
— Мои не в счет. — Девушка поморщилась. — Приснилось-то всего разок и так… в общих чертах.
— Ну да, в общих чертах. — Грин скептически хмыкнул. — С точными датами, терминами, подробностями… и так далее.
— Без «так далее», — отрезала Вика. — Раз в жизни и палка стреляет. Мой сон не в счет. А твой сон как раз и вскрыл твои выдающиеся способности. Да так резко вскрыл, что ты с перепуга начал «голосами» прикрываться. Мол, не я все это могу и умею, а они! Прекращай трусить, Грин, и признайся хотя бы самому себе, что ты гений.
— В таком приятно признаваться, — Грин улыбнулся, — но это неправда. В остальном, возможно, ты права.
— Не возможно, а точно. За это и выпьем. Наливай.
— Чуть позже.
— Наливай, а то снова покусаю.
— А налью, кусаться не будешь?
