В общем, постепенно в Зоне сформировалась почти естественная экосистема, со своей погодой, флорой, фауной, населением и аномальной спецификой. Если к ней привыкнуть, а вернее — влиться в нее, или еще лучше — раствориться в ней, Зона становилась, действительно, не таким уж гиблым местечком. Далеко не очаровательным, но хотя бы пригодным для жизни.
Старый влился давно и увяз крепко, но пока все-таки не растворился. Он еще помнил, что такое жизнь за пределами Зоны, и был намерен когда-нибудь в нее вернуться. Когда-нибудь. А сейчас…
Андрей вывернул из-за угла на ведущую к ангару тропинку и едва не столкнулся с двумя субъектами в полувоенной форме. Одного, того что покрупнее, Старый знал неплохо. Второго, мелкого, знал заочно и видел только в оптический прицел. Впрочем, в Зоне было не принято делать вид, что абсолютно не в курсе, кто перед тобой, если хотя бы слышал о человеке от знакомых. Увидев Андрея, крупный знакомец шумно выдохнул и недовольно прогудел:
— Как кровосос возник, мать твою, ниоткуда!
— А в табло? — спокойно поинтересовался Старый.
— Нет, ну не в обиду, но ведь так и до инфаркта можно довести! А у меня еще планы! Здорово, Старый.
— Привет, Бибик. — Андрей пожал здоровяку руку и взглянул на его спутника. — Привет, Скаут.
— Привет, Старый. — Скаут с интересом уставился на Андрея. — Откуда меня знаешь?
— Видел в Зоне. Я думал, ты там и остался. В руинах, неподалеку от саркофага.
— Было дело. — Скаут усмехнулся. — Монолитовцы тогда сильно постарались, но я выжил, как видишь. В госпитале пришлось проваляться вдвое дольше, чем ему (Скаут кивком указал на Бибика), но ничего, опять готов к труду и обороне.
— Славно. — Старый указал на вход в ангар. — Сюда идете?
— Куда ж еще? — Бибик кивнул. — Сбор по тревоге. Остапенко лично позвонил. Серьезное дело, похоже, намечается.
Стену ангара справа от входа вдруг осветили фары подъехавшей машины, из которой в темпе выгрузились двое бойцов и одно гражданское лицо. Это «лицо» было хорошо знакомо и Старому, и Бибику.
Старый проследил за тем, как бойцы, придерживая за руки, подводят субъекта к двери, затем проводил взглядом отъехавшую машину и усмехнулся.
— Оля-ля, однако! Не знаю, насколько дело серьезное, но мутное — точно.
— У Остапенко всегда так, — заметил Скаут.
— О начальстве или хорошо, или ничего, — строго произнес Бибик. — Идемте, пока на дисбат не наболтали.
— А что за барышня? — семеня за товарищами, поинтересовался Скаут.
