Напротив, отсутствие Суси и Рвача могло вызывать у лейтенанта вполне законное беспокойство, хотя и его можно было предвидеть. Каждый из этих легионеров запросто мог угодить в беду сам по себе. Однако на сей раз они скорее всего в беду попали вместе. Насколько помнила Рембрандт, опозданий на корабль за ними еще не числилось, но что правда, то правда: они запросто могли появиться возле трапа в последнюю секунду, и при этом — с погоней на хвосте. Рембрандт искренне надеялась, что ей не придется захлопывать крышку люка перед носом офицера полиции. Столько сил было потрачено на то, чтобы создать о роте положительное впечатление, и так не хотелось бы после отлета оставлять отрицательное.
Между тем, оставшиеся до отбытия шаттла полчаса Можно было потратить и на другие дела, более приятные, нежели беспокойство за задерживающихся сослуживцев. Рембрандт достала книгу по истории искусств, которую в последнее время штудировала. Она никогда особенно не интересовалась так называемыми «модернистами» давно прошедшего двадцатого века (и правда, смешно, что их так называли, ведь миновала такая уйма времени!), но автор книги вполне аргументирование доказывал, что Пикассо, в конце концов, был таки неплохим рисовальщиком. Рембрандт открыла книгу и начала чтение с того места, на котором прервала его в прошлый раз.
* * *
Максина Пруит не имела обыкновения лично отвечать на звонки. На самом деле, удивительно, как она вообще услышала звонок. Ей не звонили — звонила она. Таков был стиль ее общения с людьми. Если же кому-то нужно было связаться с ней, существовал номер офиса, днем там работал секретарь, а ночью бывал включен автоответчик. Только самые близкие друзья (а их у Максины осталось — по пальцам сосчитать) звонили ей домой. А на их звонки отвечала Лаверна.
Словом, настойчивый звук зуммера коммуникатора Максина услышала далеко не сразу. Она, как обычно, смотрела головизор, включив звук на полную громкость, а коммуникатор находился в другой комнате, которых всего в занимаемом Максиной номере было восемь. Максина была не из тех людей, которые боятся пропустить важный звонок. Эти страхи она оставляла другим. Она могла спокойно дать коммуникатору надрываться, сколько угодно, а могла и вообще отключить зуммер, если была не в настроении. Ей не пристало волноваться о том, что кто-то до нее не дозвонился…
Но треклятый зуммер звенел уже не менее пяти минут, а Лаверна на звонок все не отвечала. Где ее носит, черт подери? В конце концов Максина направилась в кабинет. Вернее было бы назвать его кабинетом Лаверны, поскольку в течение девяноста процентов времени им пользовалась она. Максина вошла в кабинет и взяла трубку. Коммуникатор здесь был установлен самый простой, без видеоприставки. Никто из соратников Максины по криминальному бизнесу видеоголофонов у себя дома не ставил.
