С III в. наступили сумерки империи. Вдруг оказалось, что Италия надорвалась, строя империю. Италия больше не может поставлять нужное число легионов. «Солдатские императоры» с Дуная, из Африки или из Галии стали захватывать корону императоров и играть ею, как хотели.
Еще более зловещее явление — выяснилось, что народы империи больше не хотят подчиняться ее Центру. Части империи больше не нуждаются в целом, они могут жить самостоятельно. Империя начинает разваливаться, в нее вторгаются пришельцы, которых легко отбили бы еще сто лет назад. В V в. Западной Римской империи не стало.
На примере Великого Рима и его наследников хорошо видно, как и почему обрушиваются империи. Неизбежно наступает день — завоеванные народы становятся не менее развитыми и сильными, чем завоеватели. Достигнув такого же уровня развития, как и завоеватели, народы перестают нуждаться в империи. Да и освободиться им уже нетрудно.
А народ завоевателей слабеет, потому что пока он строил империю, другие развивались быстрее него. Для строительства империи необходимо совершение усилий, трата сил, времени и энергии, даже человеческих жизней для завоеваний и удержания завоеванного. Получается, что общество, строящее империю, платит возможностями собственного развития вглубь. А подданные империи начинают обгонять в развитии метрополию.
Завоеванные народы сначала воюют с империей. Но очень быстро сыновья этих народов начинают сами участвовать в ее строительстве. Эллины, даки и египтяне быстро становятся вполне лояльны к Риму, они сами участвуют в войнах за его расширение. Галлы, иберы и бритты даже утрачивают родные языки, и переходят на латынь.
Для объяснения причин этого надо понять, что империя строится не только насилием, но и соблазном.
Ни один народ не стремится подчиниться завоевателю. Но есть и соблазн. Имперский народ знает и умеет то, чего не знают и не умеют другие. Он несет соблазн более высокой культуры. Насилие без соблазна — бесплодно. Но и без насилия мало кто примет соблазн добровольно.
В века строительства Римского государства римская армия была сильнее не только любого противника, но и любой возможной коалиции всех врагов Рима. Пойди против Рима одновременно все народы Средиземноморья — победил бы Рим. Империя объединяла силой, могучей поступью легионов, с которыми никто не мог бороться.
Рим был настолько сильнее соседей, что воевать ему сделалось выгодно — слишком малым числом усилий, материальных ресурсов и человеческих жизней платили римляне за добычу.
