В этом тексте мир Шахрина, недавно такой цельный и чуть ограниченный, разъялся на части, и обнаружились связи, о которых Вова, кажется, не подозревал доселе.
«В космос совместно — валютный полет…
Ночью толпа — крестный ход…
Она уже видит себя в роли
вдовы…»
«Заплачка» — это самый древний песенный жанр. Песня-плач о покойнике. Народная песня, она была у всех народов. Шахриным написана в соль-мажоре, а не в миноре.
«Холодный мрамор, твои цветы,
Все опускается вниз, и в горле
комок.
Эти морщины так портят твое
лицо…»
Песня обо всем, что может не случиться. Песня о том, на чем все держится. А держится оно на тебе, вот какая штука. Она называется «космос».
Это был первый настоящий хит «Чайфа». Которого не было. В смысле, хит был, группа — нет. И Шахрин взялся собирать ее «с нуля».
Что было не так просто. Начал с Бегунова. «Они с Ханхалаевым приходили, сидели у меня в маленькой кухне и мне расписывали, что делать. Они, видимо, понимали, что надо делать, больше меня понимали. А я не видел будущего» (Бегунов).
Нифантьев: «Прошло два месяца, ко мне домой приехал Шахрин, мы сели в лоджии, был чудный вечер… Короче говоря, он меня уговорил остаться. Говорил, что Злобина с Пашкой выгоняет, понимает, что я тоже могу уйти»…
Они не понимали, куда возвращаться, если возвращаться некуда. Но у Шахрина был аргумент: «Поплачь о нем, пока он живой». Он пел эту песню Бегунову, пел Нифантьеву. Они были как бы уже и не против…
«И однажды ко мне в гости пришел старый армейский приятель, Валера Северин» (Шахрин). Валера был приятель еще по армии. И барабанщик, что важнее всего. И вообще, Шахрин его сам в гости позвал. На день рождения, но странный это был праздник… Рассказывает Северин:
«В июне меня встретил Игорь Захаров и сказал, что меня Шахрин ищет. Я прихожу без всякой задней мысли, у Шахрина сидят Бегунов и Нифантьев. День рождения у Вовки, а я и не знал. Я с Бегуновым поздоровался, с Нифантьевым познакомился, Вовка отвел меня на балкон и говорит: «Есть предложение: нам нужен барабанщик». Мне идея понравилась. Поговорили, а в комнате что-то вроде застолья… Я со всеми попрощался и ушел».
Устроил Шахрин смотрины, Бегунову с Нифантьевым показал Северина. Они с кандидатурой согласились. Во всяком случае, не возражали. Получился комплект. «И мы решили попробовать, — рассказывает Шахрин, — первую репетицию сыграли втроем, без баса, потом попробовали с Антоном и поняли, что, в общем, идет. Тем более, что другого варианта у нас не было».
