Цой
(Мемориал Александра Башлачева)
Примерно в те же дни приключилась одна история.
К «Чайфу» она прямого отношения не имеет. Хотя «Чайф» выступал на концерте памяти Башлачева.
Хороший был концерт. В конце неувязка вышла. Конец был запланирован так: последним — после всех — выходит Цой и один под гитару поет песню. Потом включается фонограмма Башлачева.
Цой вышел, начал петь, какой-то умник скомандовал завязывать, звук вырубили, включили фонограмму.
Цой понял, что уже все, конец. Но со сцены не ушел, сел на ступеньки под экраном, на котором горела в лучах прожекторов огромная фотография Башлачова. Шла фонограмма, пел мертвый Саша Башлачев, под фотографией сидел одинокий Цой.
На абсолютно пустой сцене под портретом Башлачева потеряный, грустный Цой.
Время Густова
«Я даже с облегчением воспринял,
что все кончилось — не видел
просвета впереди».
А. Густов
Время Лехи Густова пришло в апреле 89-го.
Почему апрель? Потому что январь, февраль и март из коллективной чайфовской памяти выпали, сказать о них что-то определенное не представляется возможным.
В апреле уволили Густова. Событие, как говорится, знаковое, но знак был уже не в том, что Леха в группе с самого начала, и даже не в том, что Леша перестал устраивать группу с точки зрения профессиональной, хотя такова официальная причина увольнения: «Он хороший парень, но в группе он выполнял работу звукооператора, нам нужен был хороший оператор, а Леха им не был» (Шахрин). Или Бегунов: «Лешка был в состоянии записать звук бочки из картонной коробки, но при виде настоящего пульта терялся. Лешку начали проверять и выяснили, что он не тянет».
Фокус в том, что на это первое в истории группы увольнение всем было наплевать. Включая самого уволенного. «Тут взаимное было желание, — рассказывает Густов, — мне стало скучно, я начал откровенно сачковать: звук как-то поставил, ну и ладно, идет же… Сел на стул, давай курить, а они что-то играют. Дальше было невозможно, я откровенно погано стал работать». Чайфы это чувствовали: «Я даже думаю, что Леха в тот момент начал из вредности делать что-то не так» (Бегунов).
Лешка был готов к увольнению и со всей интеллигентской нервичностью свою готовность демонстрировал. А «Чайф» был готов с одним из первых участников расстаться без сожаления. Расстались со скандалом: Леха попросил свою долю из общей кассы. Шахрин: «Занимался деньгами Игорь Злобин, он показал мне бумаги и сказал: «Извини, денег нет. Хочешь, отдай свои»… Я сказал Лешке: «Можешь обижаться, но денег нет».
