— Тогда почему же ты снова согласилась переспать со мной? И тебе было хорошо. Ты хотела этого не меньше, чем я. В тебе столько страсти, и один я могу ее пробудить.
— Возможно, это так. Тем не менее сейчас мне очень плохо. Я думаю о муже. Он меня любит. С тобой все кончено.
Она зарыдала. Отец сказал:
— Твой муж любит тебя, потому что не знает, что Юкио — мой сын. Если бы он узнал правду, то больше не смог бы тебя любить.
— Это зависит от тебя. Если ты расскажешь правду, то сделаешь несчастными всех: свою жену, моего мужа, Юкио, Юкико, даже родственников. У моего мужа доброе сердце. Юкио любит его. Оставь нас в покое! Муж скоро вернется из Маньчжурии.
— Это тоже зависит от меня, — сказал он тихо.
— Что значит „тоже“?
— Это я устроил так, чтобы твоего мужа отправили в Маньчжурию вместо меня.
— Как ты мог пойти на такое? Почему ты сам не поехал туда? Почему не подумал о Юкио? Ему нужен его отец.
— Не забывай, что я отец обоих — Юкио и Юкико. К тому же мне не хотелось погибать на войне. Завербовали всех, веря до сих пор в возможность победы. Но вопрос в том, примет ли Япония поражение или нет. Если нет, американцы нас полностью уничтожат. Отправиться в Маньчжурию или куда-то еще — значит умереть или стать заложником. Какая наивность! Даже Юкио понимает всю тупость армейских чиновников.
— Боже…
Госпожа Такагаши закрыла лицо ладонями. Она дрожала. Наконец она сказала:
— Мой муж не хотел туда ехать. У него не было выбора. Он не знал ничего, а оказывается, это ты манипулировал всеми нами, прямо как в армии…
— Манипулировал? Нет, я только хотел найти для нас оптимальное решение. Я никого ни к чему не принуждал.
— Для кого — „для нас“? Ты думаешь только о себе. Делаешь что хочешь!
Она плакала. Отец ушел. Я сидела, не шевелясь, опустив голову на скрещенные руки. Еще долго в темноте раздавались ее всхлипывания.
На следующий день мама вернулась от кузины. Вечером она спросила отца, когда тот читал книгу:
— Это правда, что до нашей свадьбы ты с кем-то встречался? Так говорит моя кузина.
Я посмотрела на отца. Не отрываясь от книги, он ответил:
— Кого ты имеешь в виду? У меня было много девушек.
— Ту, что была сиротой, как госпожа Такагаши, — сказала мама.
— Не припомню. Теперь это не имеет значения.
Он даже не смотрел на маму. Я боялась, что она продолжит расспрашивать его. Но она больше не задавала вопросов».
* * *
«У отца тогда часто болел желудок. Два раза в день, утром и вечером, он принимал лекарство — какой-то белый порошок. Доставал бумажный пакетик, распечатывал его и высыпал содержимое в стакан с водой, размешивал палочкой и выпивал залпом. Он делал это каждый день, как автомат.
