Даже удивительно, как ее сделали сначала завучем, а потом и директором школы. Вероятно, это произошло благодаря свекрови, до болезни занимавшей должность заведующей всем городским образованием и – редчайший случай! – относившейся к своей мягкой и терпеливой невестке с симпатией и искренним доброжелательством.
Так Аделаида и жила, забыв сиреневые мечтания, до весны нынешнего года. Когда же в школе появился великолепный и неотразимый немецкий профессор, жизнь щелкнула пальцами перед самым носом женщины, стащила с нее теплое одеяло да вдобавок вылила ей на голову целый ушат бодрящей родниковой воды.
Надо заметить, что одного внешнего великолепия и неотразимости оказалось бы, конечно же, недостаточно, чтобы разбудить такую женщину, как Аделаида. Не было в городке, где она жила, да, возможно, и во всей области, женщины более спокойной, надежной, уравновешенной, лишенной разных бабских слабостей. Верность собственным принципам и постоянство убеждений являлись ее второй натурой.
Поэтому Аделаида и сопротивлялась профессору – точнее, не ему, а своему внезапно возникшему чувству – ни много ни мало, целую неделю.
Ну а если серьезно, во всем виновато было стечение обстоятельств. Любовь – это всегда магия, чудо, что-то иррациональное и необъяснимое; это – когда какие-то молчавшие годами струны вдруг начинают звучать, петь.
Никогда раньше Аделаида не испытывала ничего подобного. Она и не подозревала даже, что с ней может случиться такое: вдруг явится на сорок седьмом году ее жизни мужчина, красивый, обаятельный, добрый, сильный, и скажет ей: «Оставь все и иди со мной», – и она пойдет.
Она оставит мужа, дочь, свой дом, работу, привычки. И уедет к нему – в чужую, незнакомую страну, где говорят на другом языке, где живут совсем иначе.
Да какая разница – хоть на другую планету! Лишь бы быть рядом с ним…
Лишь бы он не оставил, не разлюбил…
* * *
Аделаида вытерла заплаканное лицо и без того мокрым, хоть выжимай, носовым платком.
Положим, и даже наверное, Карл обрадуется, узнав о ее беременности…
Но будет ли он любить ее по-прежнему, если она принесет ему хилого и слабого ребенка… или, страшно сказать, инвалида?
Ведь это же невозможно, немыслимо, просто не укладывается в голове: его ребенок – инвалид?! Или даже – слабоумный?!
Шаховской, и этот бровастый заведующий гинекологическим отделением, и, наверное, та рыжая стерва из частного медицинского центра считают, что очень даже возможно. А они ведь врачи, не станут же они просто так, без достаточных оснований, посылать ее на аборт?
