Из него никто никогда не пил.
Он бежит здесь только для Карла.
Глоток воды из этого ручья – и все прочие источники перестанут для него существовать. Навсегда.
Туда, к ручью, и тянут Карла ленты запахов. И, похоже, скоро утянут совсем.
Это Саддха, ее руки, обнимающие его, одна на спине, другая на затылке, это ее поцелуи на его губах и шее.
И он сам, он тоже обнимает Саддху за тонкую, под овечьим тулупчиком, талию, а другой рукой ласкает нежную обнажившуюся плоть над бешено стучащим сердцем. Они стоят, прижавшись друг к другу, а потом Карл легко, словно в девушке нет ни грамма веса, один лишь лунный свет и аромат эдельвейсов, поднимает ее на руки.
* * *
И все же отчего-то он медлит, стоит здесь, среди холодных камней и снега, вместо того чтобы унести Саддху в более подходящее место и там дать ей все то, чего она так сильно желает.
Он поднимает затуманенные глаза и смотрит в темное небо – а зачем?
От него уже ничего не зависит, так пусть все идет, как идет…
И тут сверху (небывалый случай в этом месте, на этой высоте и в это время года) на него падает капля дождя. Потом еще одна. И еще.
Капли холодные и почему-то соленые, как слезы.
А еще они немного отдают сиренью.
Слезы…Сирень… Делла…
Карл запрокинул голову и жадно выпил их, как лечебную настойку, как снадобье, отрезвляющее, горькое, но возвращающее разум и приводящее в чувство.
Мне не нужны эдельвейсы, заявил он темному небу, горам, Саддхе и самому себе. Мне нужна сирень.
О, Делла! Прости меня! Помоги!
Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, но Карл уже пришел в себя.
Трепещущая Саддха была бережно поставлена на ноги.
И ей Карл тоже сказал: «Прости». После чего, не дожидаясь ответа, не разбирая в темноте дороги, кинулся в туннель.
* * *
Клаус проснулся оттого, что в палатке кто-то шумно возился.
Он решил, что это снежные люди посетили его в надежде поживиться имуществом или с иными, еще менее благовидными, намерениями. Затаив дыхание, Клаус вытащил из-под подушки складной нож.
В темноте кто-то вполголоса выругался по-немецки.
Обмирая от облегчения, Клаус выронил нож и стал шарить вокруг себя в поисках карманного фонаря.
– Профессор, вы! Какое счастье! Вы нашли Шамбалу? А почему вы такой мокрый? Что вообще с вами было?!!
– Ты все равно не поверишь.
Карл достал из своего рюкзака сухую одежду.
Клаус расширенными глазами следил, как тот переодевается и вытирает полотенцем мокрые волосы.
– Я провалился в трещину, – объяснил профессор. Правда, смотрел он при этом не на Клауса, а куда-то в сторону. – У тебя остались сигареты?
