Но в другие дни приходило на ум, что она испытывает к Евгению именно только приязнь, дружеское расположение и даже родственные чувства. Скорее всего, любовью это не являлось. Но ведь сказал же кто-то из мудрых, что замуж надо выходить не за того, без кого жить не можешь, а за того, с кем можно жить. С Евгением жить ей было хорошо. Спокойно. Старшую дочку, Ритульку, Лана родила в тот же год, когда окончила университет в Санкт-Петербурге, куда из их Дольска за тридцать минут довозили электрички. Ни одного дня по полученной специальности учителя русского языка и литературы она не работала. Евгений предложил ей заниматься педагогикой внутри собственной семьи, на что Лана послушно согласилась. Она вообще соглашалась со всем, что муж ей предлагал, и ни разу не пожалела об этом. После Риты родилась вторая дочка, Олечка, а потом сынок Виталик. Забот прибавилось настолько, что об учительской доле молодая женщина даже не вспоминала. Ей было кого воспитывать дома, кому прививать вкус к русскому языку и литературе.
Лана ведь и замуж выйти за Евгения именно согласилась. Он предложил. Она согласилась. Он все рассказал ей про Татьяну Ермакову, признался в своем отцовстве, и этой своей откровенностью покорил. Ей захотелось сделать счастливым человека, который не знал, куда деваться от навалившихся на него проблем. Лана собиралась их с ним разделить. Помочь. Защитить. И у нее получилось. Она умудрилась оградить Евгения от Татьяны. Голосом, в котором явственно звенел металл, она потребовала от бывшей подруги, чтобы и духу ее возле Евгения не было. Пообещала, что ребенка они помогут ей вырастить и что она, Лана, никогда не будет препятствовать тому, чтобы отец встречался с сыном.
– Ты… ты змея! – крикнула ей тогда Танька. – Ты уже второй раз пытаешься разрушить мою жизнь! Сначала отобрала Майорова, а теперь Женьку! Неужели ты думаешь, что я тебе позволю?!
– Позволишь, – так спокойно сказала Лана, что Ермакова внутренне вздрогнула. Что-то раньше такой силы от Кондратенко не исходило.
– Поглядим… – сквозь зубы процедила Ермакова и добавила: – Я дождусь своего часа.
Лана ей ничего не ответила. Ушла. Танька пыталась еще как-то ерепениться, чего-то добиваться от Евгения, но потом стихла, нашла себе какого-то мужчину и стала с ним жить. Потом у нее появился другой, после третий. Ермакова порхала от одного к другому не только потому, что ей самой хотелось менять мужчин. Никто из них не мог долго выдержать скверный характер ее сына Вовки, который начал его демонстрировать с самых младых ногтей.
