– Да. Это есть его мать.
Вполне удовлетворенный, следователь вернулся к поставленному вопросу:
– Инцидент. Был еси какая алебо несть?
Мы смотрели на него, боясь встретиться взглядом друг с другом и выдать себя. Нерешительность повисла в воздухе и сгущалась с каждой секундой. Никто не решался поведать полицейскому о событиях вчерашнего вечера без согласия Алиции. Пожалуй, пьяные выкрики Эдика вполне можно зачислить в разряд инцидентов. Но имели ли они какое-то значение и вообще хоть какой-то смысл? Лишь Алиция могла знать это. Нет, надо ее обязательно спросить, причем немедленно. Неважно, как это воспримет полиция.
– Я на минутку, – решительно заявила я и важно удалилась, не вдаваясь в объяснения. Если господин Мульдгорд и собирался запротестовать, то просто не успел.
Алиция отыскалась в мастерской. Ее ноги торчали из-под катафалка. Поскольку в моем распоряжении было мало времени, я решила, что проще самой залезть туда, чем извлекать ее.
– Послушай, – начала я, пытаясь отцепить прическу от какой-то пружины,
– мы дошли до инцидента, какая был еси алебо несть. И не знаем, стоит ли говорить о выкриках Эдика. Ты как думаешь?
– Сама не знаю, – ответила Алиция голосом, сдавленным как от неудобного положения, так и от сдерживаемой ярости. – Я думала, оно сюда завалилось. Ну никак не могу найти, черт его дери! Надеялась, может, во время обыска найдут, так нет! И куда оно могло подеваться!
– Ты о чем?
– Да об Эдиковом письме. Потерялось, и все тут. Так и не знаю, о чем в нем было написано.
– Но мы не можем ждать, пока ты его найдешь! Давай решим, говорим мы полицейскому правду или нет.
Алиция с трудом повернулась ко мне:
– Какую правду?
– Господи, я же тебе объясняю! Он спрашивает, были ли какие инциденты в роковую ночь, а мы все по-идиотски молчим. Потому как верные друзья, не хотим тебя подводить. Ну так что, признаемся или нет?
– Нет, наверное… Не знаю. А ты как считаешь?
– Я тоже не знаю. Только если мы не скажем, могут сказать другие. Рой, Генрих… Они ведь датчане, ляпнут, не задумываясь, все, как было.
– Они не поняли, что кричал Эдик.
– Эва и Анита могли им перевести.
Алиция резко подняла голову и тоже запуталась волосами в пружинах.
– Анита!.. Да, ты права, Анита скажет. И куда я могла его сунуть? Скажите, что Эдик был пьян.
– Сама знаешь, что у трезвого на уме, у пьяного на языке. Главное, в его выкриках был какой-то смысл или нет? Лично мне кажется – был. Вот мы и не знаем, хочешь ли ты сообщить полиции…
