— Я знаю тебя всю твою жизнь, — сказал он. — Если хочешь, я покажу ее тебе. Кажется, именно это мне придется сделать, прежде чем ты по-настоящему мне поверишь. Я не против. Ты должен понять. Ты не сможешь принять решение, если не поймешь.
— Какое решение? О чем ты говоришь?
— Я говорю о некоем соглашении, я уже об этом упоминал. — Он выдержал паузу и продолжил самым добрым голосом: — Это способ использовать тебя — такого, каким ты стал. Это способ использовать все способности того человека, каким ты являешься. Соглашение направлено на то, чтобы спасти жизнь, а не забрать ее, ответить на молитвы, а не заглушить их. Это шанс сделать нечто невероятно важное для других, причем и для тебя это будет только благо. Именно так и творится добро, ты же знаешь. Все равно что работать на Хорошего Парня, за исключением того, что ты будешь верить всем сердцем, всей душой, так сильно, что вера станет твоей волей и твоим предназначением, пронизанным любовью.
— У меня есть душа — в это я должен поверить? — спросил я.
— Конечно, есть. У тебя есть бессмертная душа. Ты сам это знаешь. Тебе двадцать восемь лет, это немного по любым меркам, и ты ощущаешь себя бессмертным со всеми своими черными мыслями и желанием покончить с жизнью. Но ты не понимаешь, что бессмертная часть тебя и есть твоя истинная часть, а остальное отпадет в свое время.
— Я знаю это, — шепотом ответил я. — Я это знаю.
Мне не хотелось показаться нетерпеливым, но я говорил правду, а еще я был изумлен.
Я развернулся, не до конца сознавая, что делаю, и вошел в гостиную своего небольшого дома. Снова оглядел полки, заставленные книгами. Взглянул на письменный стол, за которым часто читал. Посмотрел на раскрытую книгу, прислоненную к зеленому пресс-папье. Что-то туманное, что-то теологическое — и меня в полной мере поразила ирония происходящего.
— О да, ты прекрасно подготовился, — произнес он у меня за спиной.
Складывалось впечатление, что мы с ним вообще не отходим друг от друга.
— Предполагается, что я поверю теперь, будто Хороший Парень — это ты? — спросил я.
Он улыбнулся моим словам, я заметил краем глаза.
— Хороший Парень, — повторил он негромко. — Нет. Я не Хороший Парень. Я Малхия, серафим, как уже сказано, и я пришел, чтобы дать тебе шанс. Это ответ на твои молитвы, Счастливчик, но если ты не в силах такое принять, давай скажем, что это ответ на самые смелые твои мечты.
— Какие мечты?
— Все эти годы ты молился, чтобы Хороший Парень оказался из Интерпола. Чтобы он работал в ФБР. Чтобы он играл на правильной стороне и все, что ты делал по его приказу, было ради добра. Вот о чем ты все время мечтал.
