Друзей моих медлительный уход
Той темноте за окнами угоден.
О Одиночество, как твой характер крут
Посверкивая циркулем железным,
Как холодно ты замыкаешь круг.
Не внемля увереньям бесполезным.
Дай стать на цыпочки в твоем лесу.
На том конце замедленного жеста
Найти листву и поднести к лицу
И ощутить сиротство как блаженство.
Даруй мне тишь твоих библиотек,
Твоих концертов строгие мотивы,
И — мудрая — я позабуду тех,
Кто умерли или доселе живы.
И я познаю мудрость и печаль,
Свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
Объявит свои детские секреты.
И вот тогда из слез, из темноты,
Из бедного невежества былого
Друзей моих прекрасные черты
Появятся и растворятся снова.
— Чьи это слова?
— Ахмадулиной, — ответила Надя, встала и повесила гитару на место.
— А-а, — промычал Ипполит, делая вид, что фамилия ему знакома.
— Тебе салат положить? — спросила Надя, возвращаясь к столу. — Или ростбиф?
— Салат, — страстно дыша, сказал Ипполит. — И ростбиф!
Однако есть он не стал, а поправил галстук, откашлялся и заговорил весьма высокопарно:
— Надежда, выслушай меня! Сегодня, в последний час старого года, я намерен поставить вопрос ребром. Мне кажется, что нам пора покончить с нашим холостым положением. Как ты смотришь на то, если мы поженимся'?
Надя ласково улыбнулась:
— Я смотрю на это с удовольствием. Но при условии, что ты не будешь так ревнив…
— Я уже не молод, но я чувствую, что…
И тут раздался звонок в дверь. Ипполит изменился в лице:
— Это еще кто?
— Понятия не имею! — искренне ответила Надя, собираясь пойти открыть, но Ипполит оттеснил ее.
— Нет уж, извини!
И Ипполит отпер дверь сам.
У двери стоял Лукашин со своим дурацким портфелем.
— Извините, что беспокою… Я постеснялся открыть своим ключом…
— Что вам опять нужно? — нервно спросил Ипполит.
— Кроме вас, у меня в этом городе никого, — честно признался Лукашин. — И денег тоже нету… А задаром билет не дадут… Вы мне не одолжите, ну, рублей пятнадцать… я завтра же телеграфом вышлю…
Надя уничтожающе взглянула на Лукашина:
— Чтобы вы оставили нас в покое, придется вам заплатить! — И ушла в комнату за деньгами.
— Пожалуйста, заплатите мне, если можно… — сказал он ей вдогонку.
Пользуясь отсутствием Нади, Ипполит наклонился к Лукашину и доверительно попросил:
— Теперь, когда мы одни… как мужчина мужчине… что вы здесь делали?
Для большей убедительности Лукашин начал с самого начала:
— Понимаете, у нас традиция… 31 декабря мы с друзьями ходим в баню… А Павел должен был лететь в Ленинград… А я должен был сегодня жениться….
