Маргарет тут же согласилась, хотя еще довольно долго жаловалась на судьбу: Вирджиния приехала и уедет, а ей оставаться в Хемсли с разозленными фуриями.
— Я не дам тебя в обиду, — отмахнулась Элиза. — Они скоро соскучатся друг без друга и сделают вид, будто никакой ссоры и не было вовсе, а имело место недоразумение. Вирджиния уедет, и се очень легко будет обвинить в случайном или намеренном введении в заблуждение миссис Фоксли и миссис Фэвел. Но говорить об этом бале будут действительно долго.
— Еще бы, — подхватила Синтия. — Если уже за месяц до него в Хемсли кипят такие страсти!
— Тем более что случившееся уже завтра перестанет быть тайной для всех остальных, — засмеялась Элиза. — Старая миссис Причетт — сплетница, каких поискать. Она не пожалеет своих боль-пых ног и обежит все соседние дома, чтобы первой рассказать о скандальном заседании.
Маргарет отправилась укладывать сына спать, она не в силах была слушать, с каким легкомыслием ее сестра и подруги говорят о таком ужасном происшествии, а оставшиеся три леди еще довольно долго хихикали и даже попытались в лицах изобразить разыгравшуюся в доме миссис Фоксли сцену.
— Когда приедет Чарльз, мы обязательно должны повторить этот спектакль, ему это понравится, — уверенно заявила Вирджиния, вдоволь насмеявшись. — И я обязательно напишу отцу, он оценит комизм ситуации, тем более что косвенно виноват в случившемся.
— Как это? — не поняла Элиза, а Синтия слегка покраснела при упоминании о Чарльзе Бенкрофте.
— Ну, не будь он таким любителем повеселиться, мне не о чем было бы рассказывать, — пояснила Вирджиния.
Следующий день леди провели с приятностью в уютной гостиной миссис Лауэй, обставленной в соответствии с ее вкусами. Ее супруг почти никогда не заглядывал сюда, и Элиза считала эту комнату своим убежищем от всякого рода огорчений.
Маргарет продолжала нервничать и вздрагивала каждый раз, как кто-нибудь из подруг упоминал имя миссис Фэвел.
Элиза отправила свою экономку навестить прислугу в домах других леди и выведать как можно больше о происходящем в городке. Экономка вернулась через два часа, переполненная новостями.
Хемсли бурлил, как забытый на плите бульон.
Подробности случившегося в доме миссис Фоксли дополнялись самыми невероятными деталями, а гневные фразы, которыми обменялись миссис Фэвел и миссис Фоксли, они сами вряд ли смогли бы узнать, так много оскорбительных высказываний приписывалось молвой обеим леди.
Маргарет слушала рассказ экономки едва ли не со слезами, Элиза хохотала, Вирджиния и Синтия веселились более сдержанно: их волновала судьба будущего праздника.
