— Так вот, — начал он, осушив стакан до дна, — уже целых два месяца городские тюрьмы просто битком набиты. Беженцев из Вандеи с каждым днем доставлялось все больше, и скоро заключенных просто негде стало бы содержать. Как видишь, следовало поскорее эти тюрьмы разгрузить. Гражданин Гермер, безусловно, истинный патриот, но он — увы! — не обладает фантазией Каррье[57] или Лебона,[58] а потому хотел, чтобы все шло законным порядком.
Кернан под столом невольно сжал кулаки. Однако мужество позволило ему не только не выдать своих чувств, но даже изобразить восхищение.
— Молодец этот Каррье!
— Да, это уж точно! Со своими баржами! В конце концов, в его распоряжении находилась такая чудесная река. Однако и мы последние два месяца тоже не сидели сложа руки. Дела рассматривались по округам, так что приговоренным не приходилось жаловаться — все вместе отправлялись в мир иной. В итоге дело пошло так споро, что тюрьмы почти полностью освободились. Но мы делаем все, чтобы они не пустовали!
— А сегодня утром не казнили ли некую девицу де Шантелен, из бывших?
— Да, такую стройненькую девчушку, хорошенькую, честное слово! И кюре ее вместе с ней, чтобы показывал дорогу! Это Карваль постарался.
— А, знаменитый Карваль!
— Он самый! Вот парень, неплохо устроился! Ты его знаешь?
— Мне ли его не знать! Два друга, мы были неразлучны, как пальцы на одной руке, — спокойно произнес Кернан. — А кстати, он здесь?
— Нет, вот уже с неделю, как уехал. По правде говоря, эта его затея не совсем удалась. Он прибыл со своими людьми в замок Шантелен, рассчитывая схватить графа, с которым у него старые счеты. Но птичка упорхнула!
— И что тогда?
— Тогда он присоединился к армии Клебера в надежде настичь своего врага; и я не удивлюсь, если он уже расправился с ним.
— Вполне возможно; мы там здорово намяли им бока! — откликнулся бретонец. — Но скажи, а что эта девушка?
— Какая девушка?
— Ну та, из бывших, сегодня утром… как с нею?
— Пф! Да так себе, — ответил трактирщик, отпив из стакана. — Как раз с ней получилось совсем неинтересно: она уже была наполовину мертва от страха.
— Итак, — сказал Кернан, едва владея собой, — она в самом деле умерла?
— Черт побери! А ты как думаешь? — рассмеялся трактирщик. — Кстати, во время представления случилась прелюбопытная история.
— Какая же, гражданин Севоля? Слушать тебя — одно удовольствие!
— Да, — трактирщик самодовольно выпятил грудь. — Но я предпочел бы умолчать о том, что сейчас расскажу.
