— Вижу, — она мимолетно улыбнулась.
— А у тебя-то как? Ты выглядишь усталой.
— Я и впрямь устала. У всех у нас дополнительные смены. Думаю, все в Клисине работают каждый миг, когда не спят.
Тристин протянул руку и взъерошил ее черные волосы.
— Я рад тебя видеть.
— Я тоже, — она встряхнула головой.
— Что-то не так?
— Наверное, я слишком устала. Ты кажешься… другим. — Она опять встряхнула головой. — Возможно, я не права. Ты — это ты…
— Надеюсь, — он поглядел на свою правую ногу. — По крайней мере, большая часть меня.
— Это правда… что ты провел двое суток в броне с раненой ногой? Там недостаточно кислорода…
— Я подключился к скутеру и к аварийным запасам после того, как ревяки прекратили к нам лезть. Затем мне помог Хисин. — Тристин увидел ее смущение. — Хисин — это техник. Я отправил его в убежище. У техников нет тяжелой брони. Мы обязаны их защищать, а они занимаются преобразующей стороной работы станции. Впрочем, ты знаешь. Два дня мы ждали подмоги.
— И тебя спасли, и теперь ты герой.
— Меня спасли, но я не герой.
Эзилдья подняла брови.
— Прости. Я хотела подбодрить, но действительно слишком устала, чтобы сделать это поизящней.
Тристин коснулся ее щеки.
— Может, тебе лучше пойти домой и поспать? Я рад, что ты пришла, но я не хочу быть причиной… — Он заставил себя рассмеяться. — Боюсь, я тоже не очень хорошо соображаю.
— Пока, Тристин. Береги себя, — Эзилдья соскользнула с сиденья и наклонилась, чтобы поцеловать его щеку.
— Ты тоже.
Он наблюдал, как она идет к дверям, поворачивается и машет ему рукой.
После ее ухода он глубоко вздохнул. Она явно хотела в чем-то признаться, но удержалась. Он бросил взгляд на столик, где лежал приказ о пилотской подготовке. Ему предложили стать пилотом. Если он до сих пор этого хочет.
