— О-о…
— Так можно продолжать до вечера, но рано или поздно я, чего доброго, не рассчитаю и что-нибудь вам поврежу. Конечно, для вас это ничего не значит. Вы неизменно готовы умереть за Пророка. — Тристин помедлил, наблюдая за узником, особенно за его глазами. — А вы подумали, раз уж остались живы, что Он может найти вам иное применение, нежели удобрить почву?
— Удо… — солдат со стуком захлопнул пасть.
— Все рассказы правдивы. Мы не можем позволить себе, чтобы здесь что-нибудь пропало. Если вздумаете продолжать, пока я вас не убью, то пригодитесь как удобрение или как питательные вещества для промышленного свиноводства. Мы держим свиней в туннелях, — приврал Тристин.
— Голем! Неверный! С чего бы мне верить всему, что ты несешь?
— А с того, что я мог бы убить вас, но не убил. С того, что все, что бы с вами ни случилось, зависит от меня. — Глаза Тристина взглянули на белобрысого в упор, офицер Коалиции до предела обострил слух. — Сколько отрядов прибыло на том глайдере?
— Четыре, — донеслось через систему субвокализации, и одновременно ревяка выпалил: — Никого, кроме нас.
— Четыре, — протянул Тристин, тут же телепатически перекинув эти сведения на консоль Рилы.
— Четыре? Дерьмо, лейтенант, — ответил Рила по звену. — У нас на экранах ничего.
— Вы забрали с глайдера все свое снаряжение? — спросил Десолл ревячьего солдата.
— Да… Не знаю.
— У солдат других отрядов было на спинах тяжелое оружие?
— Не знаю.
— Как долго прочим отрядам приказано скрываться?
— Дней десять, — поведала субвокализация. За ней последовало сказанное вслух. — Не знаю.
— Сколько глайдерных крыльев находилось на борту тройда?
— Двадцать, — сообщила субвокализация. Вслух прозвучало: — Не знаю.
— Сколько глайдерных крыльев покинуло тройд?
— Не знаю. — Субвокализация ничего не выявила. Рядовой — не более чем пушечное мясо Пророка, знает он немного, но Тристин надеялся чего-нибудь вытрясти.
— Ваш тройд был из новых с двадцатью внутрисистемными судами-разведчиками?
— С тридцатью! Голем… — И опять: — Не знаю.
Вж-жих! Несмотря на новый разряд статики и головную боль, Тристин принудил себя сохранять спокойствие.
— Ваш Меч был Херувим?
— Серафим… Не знаю.
— Серафим? Боже мой. И на вашем тройде имелась ЭМИ-глушилка?
— …нечно… — прозвучало, перекрытое неизбежным вопросом: — А что это?
— В этих новых скафандрах жарко?
— Да… Не знаю.
— Как много у вас в других отрядах ангелов?
— Один… Не понимаю, что ты несешь, голем.
— Кто-нибудь из вас развлекался с ангелами?
