Сегодня между уровнями E и D какой-то техник-сержант задела Тристина, глаза ее метнулись к его значку с именем, и она тихо пробубнила: «Простите, сёр». Он кивнул и посторонился, задумавшись, к чему бы такое внимание к его форме и чисто машинальное извинение. И тогда напряг слух. Ему удалось расслышать слова: «…еще один паршивый новичок…»
Неужели вся программа подготовки так и будет проходить с формальным проявлением уважения, прикрывающим презрение сержантов глубокого космоса к младшим офицерам? Тристин глубоко вздохнул и двинулся дальше.
В В-7 слабо пахло потом и озоном, но выглядело помещение как старомодный класс с дюжиной плоских консолей и обшарпанными серыми стульями из пластика. Тристин огляделся. Ему ответили взгляды трех лейтенантов и майора. Майор, темноволосая женщина со свежим лицом, на вид ненамного старше Тристина, несмотря на тройные нашивки, кивнула.
— Чувствуйте себя как дома, лейтенант. Я Сири Теканауэ.
— Тристин Десолл.
— Джонни Скикки, — коренастый темнокожий лейтенант, самый пожилой из присутствующих в классе, откликнулся первым.
— Констанция Алоизия. — Лейтенант Алоизия была худощава. Короткие светло-каштановые кудряшки обрамляли ее лицо.
— Судзуки Ямидори, — тонкие губы этого лейтенанта едва приоткрылись, имя прозвучало отрывистыми слогами. Тристин выбрал себе место между консолями майора Теканауэ и лейтенанта Скикки. Имплантат указал 08–55 стандартного времени. В 08–59 в класс вошел смуглый крепыш с золотым треугольником субкомандира на вороте и жетоном с именем Тороуэ на груди. А у ключицы поблескивала голограмма с парой стилизованных крылышек. Крепыш оглядел пятерых офицеров, чуть помедлил, затем спросил:
— Кто-нибудь из вас поет?
Тристин нахмурился.
— Не обижайтесь. Это просто дурная шутка. Во всяком случае, мрачная. Большинство пилотов, из тех, что остаются в живых, набирается в конце концов устаревшего и мрачного юмора. Вы к этому привыкнете, и тогда все, не считая бывалых пилотов, будут таращиться на вас с непониманием. То, что покажется вам забавным, до них не дойдет. — Тороуэ кивнул. — Просто отложите мои слова на потом. Когда-нибудь поймете.
Тристин облизал губы. Он надеялся, что обучение не будет таким занудным. Какой прок от шуток, которые до тебя не доходят?
— Все вы уцелели, отслужив на станциях Периметров. Не ахти какая рекомендация, но хороший знак. То есть, вы либо исключительно удачливы, либо почти компетентны, и это избавляет нас от трудов по грубому прощупыванию ваших способностей. И это нам на руку, потому что подлинная тупость стоит нам кораблей, а порой и наставников. Как наставник, я обладаю известными предубеждениями. Особенно против тупости, — и он опять помедлил. — Лейтенант Десолл, где-то через день-другой мы могли бы усовершенствовать ваш имплантат и подключить вас напрямую к корвету или барже для перевозки солдат, где вы станете хозяином, властителем и орудием, и вы, вероятно, сможете почти со всем управиться. Почему мы этого не делаем?
