Покраснев, Ирина достала из сумки смятую салфетку и смущенно взглянула на хозяйку.
Но последовавшей за ее словами реакции она никак не ожидала.
Лицо сидевшей напротив женщины, освещаемое лишь дрожащим мерцающем светом свечей, исказилось болезненной судорогой и моментально покрылось бордовыми пятнами, характеризующими крайнюю степень волнения. Глухим голосом, дрожащим от омерзения, она спросила
— Там то, что я думаю?
— Да, я случайно… — испуганно пробормотала Ирина и осеклась на полуслове,
— Ирина Владимировна, ничего не бывает случайно. Боюсь, я ошиблась в искренности Ваших намерений, боюсь, что мысли, что старалась вложить Вам в голову, бесполезны….
— Но, позвольте…
— Не перебивайте меня!!
В голосе хозяйки зазвучали непреклонные металлические нотки
— Помилуйте человека, что живет рядом, эгоистичная Вы женщина. Никому не прощается пагубное желание превратить творение Господа в собственного раба, лишив его свободы окончательно. Сейчас мы поймали во временную ловушку его мысли и желания, и то при выполнении определенных условий, однако Ваши аппетиты моментально выросли до того, чтобы проглотить его тело и душу навсегда? Одумайтесь, глупая женщина. У каждого разумного существа должен оставаться выбор. Не позвольте мне разочароваться в Вас, уважаемая Ирина Владимировна. Избавьтесь от соблазна бесконечно использовать мою силу во зло!
Ирина, отдавшись воспоминаниям, не заметила, что уже свернула с шоссе к своему дому, время в дороге пронеслось незаметно.
Припарковав машину, она медленно вошла в подъезд, чувствуя охватившую ее необычную усталость, подавленность, смертельную тоску и слабость. Еле передвигая ноги, ставшие ватными, подчиняясь лишь инстинкту самосохранения, она, провожаемая взволнованным взглядом охранника на автомате вошла в лифт и собрав оставшиеся силы, нажала кнопку нужного этажа.
Лифт шел медленно, или ей казалось, что он еле полз на одиннадцатый этаж, уже прошла целая вечность, силы неумолимо покидали ее с каждой секундой, в голове неприятно зашумело и хаотично мелькающие белые мушки заполнили пространство перед глазами. Она уже не видела, как двери лифта тихо распахнулись, и ее тело безжизненно упало в руки вовремя подоспевшего испуганного Дениса, своевременно предупрежденного охранником. Наступила долгая ночь.
Маша Фогель
Ночь… Вечная ночь или перемежающиеся туманные прохладные сумерки и вновь темнота… Солнца более нет. Оно не всходит. Нарушился привычный круговорот света и тьмы. Вечная ночь, желанная подруга одиночества и тоски. Вечная спутница приговоренного к пожизненной каре за предательство.
