Я подождал, пока проверят документы у нескольких человек и вышел из кабины лифта, чтобы передать свой паспорт для проверки. Бородатый посмотрел на фотографию и на меня и затем, удовлетворенный, сунул паспорт мне обратно. Я взял его и отошел от лифта. Несколько минут спустя наша группа собралась вновь и к нам присоединились ещё четыре человека. Мы обменялись несколькими словами и затем растворились в толпе людей, которая выплескивалась из лабиринтов отеля. До нас дошла информация ещё об одной группе американцев из Техаса, которые, так же как и мы, были готовы к бою.
На террасе, куда мы вышли подышать свежим воздухом, я встретил ещё одного своего приятеля по имени Конуэй Бун. В этот момент рядом с отелем пролетел вертолет и Конуэй объяснил: - Этот вертолет был продан доминиканскому правительству одним из моих клиентов. Было поставлено условие, что его не будут использовать в военных целях. Так было оговорено в контракте.
Я засмеялся. - Похоже, что налицо нарушение условий контракта.
Конуэй оживился. - Полагаю, что здесь я ничего не смогу поделать.. Ведь повстанцы же его не сбивают. Если они его собьют, мой клиент может не получить свои деньги.
В этот момент прорвалась преисподняя. По меньшей мере пятьдесят стволов открыли стрельбу по вертолету, когда он резко отвернул в сторону от группы повстанцев, находившейся рядом с отелем. Вскоре вертолет скрылся из виду, и мы с Конуэем опустились в кресла, как два очень старых человека. Напряжение, от событий этой революции измотало нас
Мы говорили друг другу, как много дел ждут нас дома. Наконец мы смолкли и лишь смотрели на Карибское море и доминиканские канонерские лодки, бороздившие залив.
Проведя два часа на террасе, мы решили пройти в отель и послушать сообщения по радио, хотя мы и не очень доверяли им, так как они противоречили одно другому.
Следующий час я провел, расхаживая по отелю и наблюдая за людьми. Некоторые из них прекрасно сохраняли самообладание. Я обратил внимание на то, что дети держались очень хорошо - по крайней мере, плакали лишь очень немногие из них. На их лицах отражался испуг только тогда, когда рядом с отелем раздавалась стрельба. Они не боялись, что их убьют, их пугали только звуки выстрелов. Прохаживаясь среди людей, я наблюдал трогательные примеры храбрости матерей при возникновении угрозы их детям. Матери все время держали всех детей вместе, поручая старшим занимать младших чтением или играми. Совсем маленькие начинали плакать всякий раз, как только начиналась стрельба. Матери старались их убаюкать, но как только стрельба возобновлялась, все повторялось заново.
