- Эванс, что происходит в городе? Расширяется ли мятеж? Сохраняет ли власть правительство? Почему ты не участвуешь в революции?
Когда Эванс заговорил, его глаза заблестели, а взгляд стал испуганным. - Нет, сэр - нет, сэр. Я не участвую в боях, кругом стреляют и могут убить. Да, сэр, могут убить. Я не знаю, что сейчас происходит в городе и не хочу знать. Я всего лишь водитель такси, а не солдат правительства. Нет, сэр, я всего лишь водитель. А куда вы собрались ехать? Я не хочу ехать в районы боев, нет, сэр, меня не просите.
- Довези меня в город насколько сможешь, а там меня высадишь. Я хочу посмотреть, что там происходит. Мне надо знать, чтобы решить, следует ли мне уехать или можно остаться.
- Самолетам запрещено взлетать, и я слышал, что аэропорт строго охраняют, так что вы не сможете даже приблизиться к нему. Нет, сэр, пока не закончатся бои, вы не сможете вылететь отсюда,.
Я расслабился и решил: - Ну что же, ничего не поделаешь. Думаю, что теперь самое время знакомиться с местным колоритом и наслаждаться революцией.
- Эванс, поехали. Я все таки хочу поехать в город. Он вывел свой старый Бьюик с парковки на шоссе Линкольна - одной из самых шикарных автомобильных трасс города. Здесь жили многие из американцев и значительное число состоятельных доминиканцев. Мы миновали укрепленный полицейский участок на углу авениды Независимости, и я заметил напряженность обстановки перед его входом, который напоминал вход в крепость. Здесь расположились около двадцати полицеских, вооруженных автоматами. По крайней мере пятеро из них подозрительно посмотрели на нас. Сами они выглядели довольно нервозными. Мы выехали на бульвар Джорджа Вашингтона, который шел вдоль берега Карибского моря. Я убежден, что это один из красивейших бульваров в мире с морем, омывающим коралловый берег, и пальмами, качающимися под дуновениями пассатов.
Чем ближе мы подъезжали к центру города, тем больше видели направлявшегося туда народа. Периодически слышались отдельные выстрелы и пулеметные очереди. Бросалось в глаза полное отсутствие на улицах женщин и детей младше пятнадцати лет. Большинство дверей и окон в домах были плотно закрыты. Весь день не прекращались ритмические звуки автомобильных гудков.
Темнело, и стрельба в центре города была настолько интенсивной, что поднимающийся пороховой дым воспринимался как довольно густой туман. Я решил вернуться в отель Амбахадор и дождаться нового дня, чтобы разобраться с тем, что происходит. В отеле мне сказали, что повстанцы не сложили оружия и, что восстание полыхает по всему городу.
