Стихотворения | страница 56



болонки балета

карты шоколадного пистолета.

Всех сын

Пройдёт над миром пчела сладости,

переживёт всех нас дух радости.

Не вы ли, чудная морковь,

спешите в нашу кровь

увеселить биенье жил?

Я двадцать пять лет палкой жил,

не зная слов владычества.

Христос однажды спас язычество

от нападения воздушных раков.

А я спасусь от пяти чувств

и от нашествия геометрических знаков.

Морковь

Удаляюсь в край нетах,

ваше здравие в летах,

повторяю каждый миг.

Не сводите с неба книг.

всё

8-10 мая 1931 года

* * *

Моя любовь

к тебе секрет

не дрогнет бровь

и сотни лет.

пройдут года

пройдёт любовь

но никогда

не дрогнет бровь.

тебя узнав

я всё забыл

и средь забав

я скучен был

мне стал чужим

и странным свет

я каждой даме

молвил: нет.

<1932 год>

Прогулочка

Мужик и баба играют на свободе,

Стоит оголтелый народ на пароходе

Глядит в зелёную воду.

В закусочной доктор накапливает силу;

Мужик и баба напарываются на виду,

И доктор спешит к пароходу.

Стоит пароход озарённый луною.

Я мимо иду, и Марина со мною,

Погода нам благоприятна.

Мужик и баба громко стонут,

Под пароходом люди тонут,

И доктор уходит обратно.

<1935-1937гг.>

Балет трёх неразлучников

Музыка.

Выходят три.

Три на клетке 8 стоят в положении

* * *

лицом в публику.

Подготовительные движения ног, рук и головы.

Три бегут по диагонали на клетку 3.

Движение вдоль просцениума на клетку 1.

взаимное положение все время сохраняется

* * *

С клетки 1 судорожно идут на клетку 5.

Движение прямое 5 - 8 - 5 - 5 - 8.

Движение прямое 8 - 9 - 8.

Три падают косо в клетку 4.

Поднимаются в клетку 8.

Бег на месте.

Танец голов.

Три ползут на четвереньках, ногами к зрителю.

Три встают.

Три меняют взаимное положение на

* * *

Движение прямое 3 - 8 - 1.

Пятятся задом и садятся в клетке 6 на стул.

Три встают.

Движение 6 - 5 - 8 - 7.

Три стоят.

Три на четвереньках идут на клетку 1.

9 8 7

4 5 6

3 2 1

занавес

1930 год

Подслушанный мною спор "золотых сердец" о бешемели

Мчался поезд, будто с гор,

в окна воздухи шумели.

Вдруг я слышу разговор,

бурный спор о бешемели.

Ночь. Не видно мне лица,

только слышно мне по звуку:

Золотые всё сердца!

Я готов подать им руку.

Я поднялся, я иду,

я качаюсь по вагону,

если я не упаду,

я найду их, но не трону.

Вдруг исчезла темнота,

в окнах станция мелькнула,

в грудь проникла теснота,

в сердце прыгнула акула.

Заскрипели тормоза,

прекратив колес погони.

Я гляжу во все глаза:

я один в пустом вагоне.

Мне не слышно больше слов

о какой-то бешемели.