Все-таки не выдержала, пошла в комнату. Сняла со спинки стула рубашку, оглядела, только головой покачала, сказать-то нечего. В следующий раз я, чтобы ей сделать приятное, хоть одну морщинку оставлю. А то жалко ее, придраться не к чему - рубаха вся как из белого металла, ни складки, ни пятнышка, я сам отсинил ее и открахмалил, а дальше пустяки, когда пике чуть влажное, гладить его - сплошное удовольствие. Я н брюки решил чесучовые надеть, все-таки самый главный экзамен летней сессии - специальность, тем более что у меня есть предчувствие, что я его благополучно сдам. Насчет гармонии я наперед знал, что завалю ее, вот и пошел на экзамен в парусиновых брюках. Вообще-то я чесучовые стараюсь пореже надевать, добился этим, что второе лето хожу в приличных брюках.
Тетка после рубахи и брюк меня оглядела.
- Вид у тебя приличный, - на половине такта она остановилась, мол, внешне-то вид, может быть, и приличный. - Сдашь экзамен? - Я кивнул, она подошла к шифоньеру, принесла деньги, протянула мне. - Возьми, дядя тебе оставил на карманные расходы. До конца недели.
Неожиданный подарок судьбы! Насчет всей недели видно будет,, а сегодня эти два рубля нам пригодятся - мы с Адилем договорились после моего экзамена пойти на бульвар, там по какому-то случаю на вечер объявлено крупное гулянье. Адиль сказал, что он и какого-то своего приятеля захватит, не то Сеймура, не то Теймура, они в одном клубном оркестре играют. Адик говорит, что этот его приятель не помешает, он веселый, но, если попросить, может и помолчать. Девяносто килограммов весит, и все девяносто - сплошные мускулы. На спор правым бицепсом медную проволоку рвет. Сегодня на бульвар по случаю всенародного веселья непременно ребята из Крепости завалятся. Адик уверяет, что вид его приятеля на всех сразу же действует успокаивающе.
Четверку получил. И то хлеб! Честно говоря, я мог рассчитывать и на большее, я этот концерт ми-бемоль Листа с закрытыми глазами играю. На каденциях споткнулся, а уж это чистое невезение, десять раз подряд я их чисто проходил. Розалия говорила, с блеском, а вот на одиннадцатый, как нарочно на экзамене, споткнулся, левая рука не потянула. Могли бы и пятерку поставить в память деда. Мне-то эта пятерка ни к чему, я не карьерист, а стипендия все равно уже погорела из-за гармонии. Мне перед Розалией неудобно. Я спустился в зал, сел рядом; она шепотом спрашивает:
- Ах, как не повезло! Подумать только! Ты очень переживаешь? . Я для виду кивнул с грустным видом.
