— Конечно, обязательно, — ответил Нико самым спокойным тоном, на который только был способен.
Патрон проверял его, Нико это чувствовал. Сможет ли он вести дело и добиться результатов в столь необычной обстановке? Самый настоящий вызов тому, кого Коэн видел своим преемником. Тем более что если политические интриги его не очень-то касались, то вот с Министерством юстиции отношения складывались непросто. Они ждали от него установления строгой дисциплины в отношении офицеров Уголовной полиции. Разве не благодарили уже однажды одного директора парижской Уголовной полиции за то, что он запретил своим людям участвовать в операции, начатой судебным ведомством, под предлогом того, что ему неизвестны ее цели? От борьбы властей не спрячешься, к тому же она порой вредит работе.
Мишель Коэн направился к своему кабинету, не отказав себе в удовольствии привычно похлопать комиссара Сирски по плечу. Нико сообщит по телефону прокурору Республики мрачные детали с места преступления. Может быть, это убедит прокурора открыть судебную информацию. Через несколько дней Министерство по общественным связям должно было назначить специального судью для ведения дела. А пока что прокурор хотел, чтобы его постоянно держали в курсе дела. Это были непростые процедуры, имевшие целью гарантировать регулярность проведения операций и охрану прав защиты.
Закончив говорить по телефону, Нико попросил, чтобы к нему в кабинет привели Поля Террада. Это был тот редкий случай, когда он брал на себя ответственность за ведение допроса, что обычно входило в обязанности соответствующего подразделения. Но дело выглядело необычным, и он должен был погрузиться в него глубже, впрочем, его подчиненные ничего другого и не ждали.
Терраду было под сорок. Рост — около метра восьмидесяти, лицо бледное, глаза красные. Он сел напротив комиссара Сирски, и Нико тут же заметил, как у него трясутся руки. Хотя по телевизору и показывают, что допросы ведут несколько человек, на самом деле этим занимается один, и дознаватели сменяют друг друга, если не могут заставить говорить своего собеседника. Иногда они брались за дело вдвоем, но и только, и без всякого насилия, даже если речь шла о закоренелом преступнике. Нико было известно только одно отступление от этого правила: когда в начале 1998-го арестовали наконец Ги Жоржа, убийцу восточных кварталов, который изнасиловал и убил по крайней мере семь молодых женщин, морду ему все-таки набили. Но никогда никаких наручников, в чем обвиняли бригаду после самоубийства Ричарда Дурна, устроившего бойню в Нантере в марте 2002-го. Методы ведения допросов с тех пор не изменились, разве что из предосторожности на окна поставили решетки.
