— Благодарю за ценную информацию. Мои люди обзвонят некоторых и встретятся с ними. Любые сведения могут быть полезны.
— Она действительно так ужасно умерла? Ее друг кое-что рассказал мне вчера вечером.
Нико не почувствовал в ее голосе никакого нездорового любопытства, скорее — некую ответственность и желание знать правду, чтобы иметь возможность противостоять ей. Он решил ничего не скрывать.
— Да. Ее били, мучили и потом убили ножом. Она ужасно страдала. Прошу вас никого не посвящать в обстоятельства убийства.
Мадам Паскье ничем не выдала своего волнения, — правда, от профессионального взгляда Нико не укрылось, как у нее расширились зрачки, когда она слушала эти невозможные подробности трагедии.
— Спасибо за ваше доверие… Думаете, кто-то из знакомых?
— Слишком рано что бы то ни было утверждать. Не могла ли Мари-Элен Жори назначить встречу у себя с каким-нибудь студентом?
— Я ждала подобного вопроса. Вот здесь фамилии тех, у кого были плохие оценки у Мари-Элен, да и у остальных преподавателей, впрочем, тоже.
— Не было ли у нее каких-нибудь необычных отношений со студентами? Влюбленный юнец, например?
— Ученики, которые влюбляются в своих преподавателей, всегда были и будут. Может, вы и сами вспоминаете о какой-нибудь учительнице: запах духов, приводивший вас в восторг, или вы любили смотреть на ее ноги… Обычное дело. Всем это известно, и все принимают необходимые меры предосторожности. Это — часть работы; не всегда просто с молодыми людьми, которые еще вчера были подростками. Но я ничего подобного не слышала о Мари-Элен, по крайней мере ничего из ряда вон выходящего.
— Спасибо, информации, конечно, немного.
— Может быть, нет никакой связи между факультетом и убийством? Поверьте, если бы у меня было хоть малейшее сомнение, я бы все поставила вверх дном.
— Не сомневаюсь. Спасибо, что вы меня приняли. Кофе был превосходный, это редкость в официальных местах.
— Просто я покупаю его сама, вот и весь секрет! Я в вашем распоряжении, звоните не раздумывая. Вот телефон.
Нико почти с сожалением откланялся: ему было спокойно рядом с этой сильной женщиной.
* * *
Анн начала волноваться. Сколько она ни звонила, никто не брал трубку. А ведь они договорились встретиться в половине четвертого у дома Виктора Гюго на площади Вогезов. Она чувствовала себя просто потерянной посреди всей этой театральной декорации. Она не знала, как это объяснить, но предчувствие у нее было плохое. Глухая тревога сжимала горло. Четыре. Анн решила отправиться к подруге сама. Код на двери она знала. Вызвала лифт, вышла на четвертом этаже, настойчиво постучала. Никого. Что делать? Надо было связаться с Грегом. Ответила секретарша. Грег — на совещании. Анн почти заорала, требуя немедленно позвать его к телефону, и напугала женщину на том конце провода. Через какое-то время она услышала напряженный голос мужа подруги:
