— Всё равно, я не разрешаю ему не спать по ночам, — стоял на своём врач. Он должен спать восемь часов в сутки. Всё остальное время в вашем распоряжении.
На том и порешили. С этого дня он лично отвозил меня домой и уходил только тогда, когда я засыпал.
Кончилось это тем, что он поселился у меня в комнате, чему я был очень рад, так как Степан Аркадьевич был на редкость занимательным рассказчиком. Лёжа постели, он начинал рассказывать какой-нибудь случай из своей медицинской практики. Он считал, что для моего мозга полезно отвлечься от изучаемых вопросов, но нередко, увлёкшись воспоминаниями, забывал о времени. И лишь внезапно заметив, что предательская стрелка далеко ушла от положенного часа, прерывал рассказ на самом интересном месте и сердито ворчал:
— Спать! Спать! И о чём вы только думаете?! Однажды у нас зашёл разговор о будущем полёте и о влиянии на организм невесомого состояния, в котором мы будем находиться во время пути. Степан Аркадьевич жалел, что не сможет участвовать в экспедиции.
— Наблюдение за деятельностью органов тела в таких условиях было бы очень интересно, — сказал он.
— Меня очень удивляет, — заметил я, — что в составе экспедиции нет врача.
— Почему нет? У вас есть врач.
— Кто?
— Сергей Александрович.
— Как, разве он врач?!
— А вы не знали этого? Камов окончил медицинский институт специально для того, чтобы не было надобности в лишнем человеке, которому в межпланетном рейсе почти нечего будет делать. Он знал, что экспедицию всё равно не отпустят без врача.
— Когда он успел?
Было чему удивляться. Я знал, что Камов окончил институт гражданского воздушного флота и, заочно, физико-математический факультет университета, но суметь получить ещё и третий диплом…
— Когда он успел? — повторил я.
— Сергей Александрович — замечательный человек, — задумчиво сказал Андреев. — Он не только получил диплом врача, но и работал несколько лет в московских больницах. Он ничего не делает наполовину. Жизнь, целиком отданная идее, утраивает силы человека.
В напряжённой работе как-то незаметно приблизился день старта. Корабль и его экипаж были готовы. За три дня до отлёта Камов и сопровождении нас троих в последний раз осмотрел звездолёт. Были испытаны все приборы и аппараты, проверен груз. Камов и Белопольский проверяли корабль в целом, Пайчадзе — астрономическую часть, а я — своё фото- и кинохозяйство.
В моём распоряжении три киноаппарата: один переносный и два вмонтированных в стенки корабля, могущих работать автоматически, четыре великолепных фотоаппарата, каждый с шестью сменными объективами, и маленькая фотолаборатория. Всё это поражает своим техническим совершенством, как, впрочем, и весь наш корабль. Экспедиция Камова с продуманной щедростью снабжена всем, что только может понадобиться при любых обстоятельствах. Ничто не забыто, ничто не упущено из виду. Тщательно и заботливо предусмотрено и сделано всё, чтобы обеспечить успех.
