Эти простые опыты привели к одному очень приятному открытию: выяснилось, что мне вовсе не обязательно все время сидеть наверху, скорчившись над смотровым люком. При соблюдении полной неподвижности и тишины - а то и беседуя с собой, но только шепотом - можно было сидеть на площадке или даже на первом, мышином этаже. Правда, в последнем случае вести полноценные наблюдения удавалось, только забившись в угол. Но пребывание на одном полу с мышью-исследовательницей оказалось весьма плодотворным. Бетонный пол после первого получаса приобретает какую-то особую жесткость, но все неудобства и затекшие ноги - совсем небольшая плата за удовольствие, которое испытываешь, когда дикая мышь карабкается тебе на плечо, пытается предпринять трудное восхождение на твой затылок, бегает по воротничку, всовывает подрагивающий нос тебе в ухо, а потом спускается на твое колено, становится на задние лапы и начинает принюхиваться.
Наиболее практичным костюмом для этой работы оказался комбинезон истопника, крепко завязанный на кистях и лодыжках. Прежде чем я догадался заправлять брюки в носки, мне не раз приходилось высиживать в своем углу лишние двадцать минут, пока мышь спала у меня в штанине.
В самом начале стало ясно, что блокнот и карандаш - слишком шумные орудия и не годятся для записи. Тогда я взял плоскую пластмассовую коробку с прозрачной крышкой, приспособил внутри карманный фонарик и обеспечил себя большим запасом планов мышиного помещения на прозрачной кальке. После этого передвижения подопытного животного бесшумно наносились на план шариковой ручкой. По мере надобности использованный план заменялся новым.
Для того чтобы проиллюстрировать точное представление о топографии помещения, которое появляется у мышей даже после недолгого пребывания в нем, я зафиксировал путь, выбранный Артуром, когда вспугнул его, войдя в комнату три дня спустя после его водворения там. К этому времени он построил себе гнездо в ящичке № 5 (рис. 3 [Fig_3.gif]). Когда я вошел и просунул голову между занавесками, Артур сидел на козырьке одной из вентиляционных отдушин, расположенных у самого пола. Чтобы добраться до гнезда, он должен был пересечь комнату, и наиболее прямой путь проходил вблизи источника тревоги. Он этого избежал, мгновенно избрав более длинный обходной путь и на секунду прячась в укрытиях. Таким образом, во время кратких перебежек, из которых состоял его путь к гнезду, он появлялся на открытом месте лишь на очень короткое время. Подобная тактика, без всякого сомнения, способствует сохранению жизни, будь вы мышью, спасающейся от хищника, или человеком, спасающимся от врагов.
