Однажды ангел сказал ему:
— Меня направил к тебе сам Господь Бог. Проси чего хочешь, и ты получишь это. Хочешь обладать даром целительства?
— Нет, — ответил человек. — Пусть Бог сам исцеляет.
— Хочешь повернуть всех грешников на путь истинный?
— Нет, — последовал ответ. — Не мне вторгаться в чужие сердца. Это задача ангелов.
— Может, хочешь стать образцом добродетели, чтобы люди стремились быть на тебя похожими?
— Нет, — ответил святой. — Тогда мне придется стать объектом внимания.
— Чего же ты хочешь? — спросил ангел.
— Милости Божьей, — ответил человек. — С ней я получу все, что пожелаю.
— Нет, ты должен попросить какое-нибудь чудо, — ответил ангел, — в противном случае одно из чудес будет тебе навязано силой.
— Хорошо, тогда попрошу вот о чем: пусть добро свершается через меня, но при этом я совсем не должен осознавать происходящего.
Итак, было вынесено решение, что чудесным даром будет наделена тень этого человека; для этого ей нужно быть позади него. Так и произошло: повсюду, где падала тень — когда человек стоял спиной к объекту, — больные выздоравливали, земля становилась плодородной, высохшие реки наполнялись водой, а на лицах тех, кто сгибался под ударами судьбы, появлялся румянец.
Однако человек ничего об этом не знал. Внимание людей было приковано к его тени, а о нем самом они полностью забыли. Таким образом, его просьба вершить добрые дела, но при этом не становиться центром внимания была полностью выполнена.
Святость, как и истинное величие, никогда не осознается.
В течение тридцати пяти лет Поль Сезанн жил в полной безвестности; он писал шедевры и дарил их ни о чем не догадывающимся соседям. Его любовь к искусству была столь всеобъемлюща, что ему никогда не приходила мысль о том, что его гений будет признан во всем мире; он не мог даже предположить, что когда-то его будут называть отцом современного изобразительного искусства.
Своей славой он обязан одному парижскому дельцу, рискнувшему как-то купить несколько его картин и представить миру искусства первую выставку работ Сезанна. Мир восторженно открыл для себя великого художника.
Сезанн был ошеломлен. Он прибыл в художественную галерею, опираясь на руку сына, не в состоянии скрыть своего изумления от того, что видит на выставке свои собственные работы. Повернувшись к сыну, он сказал:
— Посмотри, они вставили их в рамки.
Однажды Субхути, ученику Будды, пришло осознание богатства и потенциальных возможностей пустоты, осознание того, что все в мире скоротечно, несовершенно и лишено эго. Погрузившись в состояние божественной пустоты, он блаженно сидел под деревом, как вдруг сверху начали сыпаться цветки.
