— Мне не прыгнуть так высоко. — Гильф избегал встречаться со мной глазами.
— Может, я поднимусь первым и позову тебя?
Через несколько долгих мгновений Гильф кивнул. Взобраться по лестнице, не расплескав масло из лампы, было отнюдь не просто, однако мне удавалось сохранять равновесие, проворно перехватывая одной рукой перекладины. Я облегченно вздохнул, когда Тауг свесился вниз и взял у меня лампу.
— Здесь эльф, — сообщил он.
— Знаю. Баки, да?
Мани выглянул из-за края люка:
— Да, сэр Эйбел, и она ужасно страдает. Она глубоко признательна моей хозяйке и мне, но мы уже сделали все, что в наших силах.
— Она зовет вас, — сказал Тауг.
— Я ничем не могу помочь, — сказал я, забираясь на сеновал. — Я надеялся, что ты уже исцелил ее.
— Я не умею!
Из темноты донесся стон Баки.
Я отыскал девушку и сел на солому рядом с ней.
— Она страшно мучится, — сказал я Таугу. — А ты теряешь время. Опустись на колени.
Он подчинился.
— Проведи пальцами по телу Баки. Осторожно! Очень осторожно!
— Не могу.
— Можешь. Вот в чем дело. Для нее ты бог. Не для меня и не для Мани. Но для нее — бог. Митгартр — высший мир по отношению к Эльфрису.
Тауг попытался, но ничего не произошло.
— Представь ее целой и невредимой. Исцеленной. Живой и здоровой. Прыгающей, танцующей, ходящей колесом. Она делала все это, покуда с ней не приключилось несчастье. Представь, какой она была раньше.
Тауг попытался, зажмурив глаза и плотно сжав губы.
— Что-нибудь происходит?
— Нет. Все произойдет не постепенно, а в один миг: закончится, не успев начаться, — и ты сразу поймешь. Ты почувствуешь проходящий сквозь тело поток силы, которая исцелит бедняжку.
— Г-господин… — выдохнула Баки.
— Я не могу помочь тебе, — сказал я, — но Тауг может и поможет. Ты веришь в Тауга? Надо верить, иначе умрешь.
— Вы… пили мою кровь, господин.
— Я помню, и я отблагодарю тебя, коли сумею. Сейчас я не в силах помочь тебе. Это должен сделать Тауг.
— Прошу вас, Тауг! Я… поклоняюсь вам. Пусть меня убьют, но я буду поклоняться вам. Я принесу жертву на ваш алтарь, сожгу дары… животных, рыбу, хлеб. — Баки задыхалась, выше пояса ее били судороги.
— Кем ты клянешься? — по возможности требовательнее спросил я.
— Им! Великим Таугом!
— Не Сетром?
— Я отрекаюсь от него. — Голос Баки упал до шепота. — Я снова отрекаюсь от него. О, попытайтесь, Тауг! Попытайтесь! Я построю храм в вашу честь. Я сделаю все, что угодно!
— Я пытаюсь. — Тауг снова закрыл глаза.
Я склонился над Баки:
— Отрекись от него по двум его именам, сейчас и навеки. Поверь, он не может исцелить тебя.
