— Я многого не понимаю.
— Ты многого не принимаешь.
Флетч широко улыбнулся.
— Многое недоступно моим глазам.
— Мой отец… — Лаура на мгновение запнулась. — Мой отец любит Флетча. Говорит, что как личность он удивительно открытый.
— Для североамериканца, — ввернул Флетч.
— Вы не сможете понять Бразилию, — глаза Марилии скрывались за темными стеклами очков. — Бразилия пускает к себе воров. Соединенные Штаты Северной Америки отказываются принять ученых и поэтов, которые борются за права простого человека.
— Вы считаете, что я — вор? — осведомился Флетч.
Во всяком случае, старая карга, взиравшая на него с тротуара, видела в нем что-то экстраординарное.
— Вы сказали, что вам пришлось собираться в спешке.
— Совершенно верно.
— Вы ведете дела с Теу да Коста?
— Веду.
— Теудомиру да Коста — мой близкий друг. Насколько я понимаю, сегодня вечером мы встретимся на обеде в его доме.
— Хорошо.
— Теудомиру получает немалый доход, обменивая твердую валюту, в частности доллары, на крузейро, изумруды, золото. На этом он и разбогател.
При слове «крузейро» дети-нищие подступили еще ближе к Флетчу.
— Я думал, он начинал водителем такси.
— Теудомиру никогда не сидел за рулем такси.
Флетч достал деньги из теннисной туфли и отдал их Лауре, чтобы та расплатилась с официантом. Когда платила Лаура, изъясняясь на бразильском диалекте португальского языка, сумма обычно уменьшалась процентов на девяносто. Потом дал несколько крузейро самому маленькому из нищих.
— Марилия, — вступилась за Флетча Лаура, — в Бразилии у мужчины нет прошлого.
— У Флетчера может не быть прошлого. Тут я с тобой не спорю, Лаура. Я только не хочу видеть, как ты губишь свое будущее.
— У меня нет будущего. Только пианино.
— Бразильцы все в будущем, — возразила Марилия.
— Прошлое… будущее, — пробормотал Флетч.
— Я сказала что-то не то, — стушевалась Лаура.
— Вы остановились в «Желтом попугае»? — тут же сменила тему Марилия, имея в виду отель на авениде Атлантика, едва ли не самый дорогой в Рио-де-Жанейро.
— В «Желтом попугае», — подтвердил Флетч. — Вы должны признать, что не все в Бразилии доступно восприятию приезжего.
— Флетч отличный парень, — Лаура посмотрела на Марилию и добавила что-то по-португальски. Затем перешла на английский. — Мой отец любит его.
На тротуаре справа, протискиваясь меж танцующих, окруживших оркестр в канареечных шортах, появилась североамериканка, несомненно, только что прилетевшая из Штатов, в платье из тонкого зеленого шелка, обтягивающем фигуру, зеленых же туфельках на высоком каблуке, в солнцезащитных очках, с сумочкой через плечо.
