— Настоящий мужчина, — Тонинью надеялся получить карту-картинку, но играл так, словно она уже пришла к нему.
Ева продолжала поворачивать голову Норивала, и ему пришлось соскользнуть со стула. Теперь он прижимался к ее животу носом.
А мгновение спустя Ева увела Норивала в дом.
Титу, Орланду, Флетч и Тонинью продолжили игру.
Никто не произносил ни одного лишнего слова. Иногда губы Тонинью шевелились, словно он хотел что-то сказать, но с них не слетало ни звука.
Когда Орланду что-то выигрывал, несмотря на то что в сумме был в глубоком проигрыше, его лицо озарялось широкой улыбкой. Он мог проигрывать и дальше.
Фишки скапливались и скапливались у Флетча.
— Тебе помогает вселившаяся в тебя душа, — пробормотал Титу.
— Жаниу Баррету говорит тебе, какие у нас карты? — спросил Тонинью.
— Мне не нужны его подсказки, — ответил Флетч. — Я играю с тем, что у меня есть, против того, что, как я вижу, есть у вас.
Из дома донесся короткий вскрик.
Тонинью хохотнул.
— Похоже, Норивал еще не исчерпал своих возможностей.
— Мы знаем, он не сможет причинить вреда Еве, — добавил Титу. — Он — лишь полено в ее костре.
Еще один ужасный, долгий крик. Перекрывший шум дождя.
— Они играют, — прокомментировал Орланду.
— Норивал! — громко крикнул Тонинью по-португальски. — Веди себе достойно.
Из двери вывалилась обнаженная Ева.
— Норивал!
Спутанные волосы. Дикие глаза. Тяжелое дыхание. Слова, наползающие друг на друга.
— Она говорит, что Норивал перестал двигаться, — перевел Тонинью. — Потом он перестал дышать.
Крики Евы заставили забыть про дождь.
— Он отключился, — предположил Титу.
— Нет, — Тонинью поднялся, на его лице отразилась тревога. — Она говорит, что он перестал дышать.
Они все бросились в дом.
Флетч не спеша последовал за ними, подозревая очередной подвох.
В маленькой комнатке на первом этаже Норивал лежал на смятых грязных простынях. Флетч сразу обратил внимание на необычно длинную кровать. Норивал лежал на боку. Голый, с опавшим животом. На его ноге запеклась полоска грязи.
Норивал улыбался.
Его глаза светились счастьем.
Улыбка застыла на его лице.
Глаза не мигали.
Флетч подошел к чечеточникам, сгрудившимся у кровати. Попытался прощупать пульс на шее Норивала. Пульса не было. Радостные глаза Норивала не мигали.
Постепенно улыбка исчезла с лица Норивала. Губы выпрямились.
Но глаза сохранили радостный блеск.
В нескольких дюймах от члена Норивала на простыне виднелось мокрое пятно.
— Он мертв! — воскликнул Орланду по-португальски.
