Флетч вытирал с тела пот свернутой в комок тенниской.
Тонинью посмотрел на него в зеркало заднего обзора и перешел на английский.
— Флетч, ты должен надеяться, что в этом году победит Сантус Лима.
— Как скажешь, — Норивал наклонился вперед и повернулся к Флетчу. — Но почему?
— Потому что когда-то ты жил там. Это твой дом. Там жил Жаниу Баррету. Там его и убили.
На мгновение в салоне машины повисло неловкое молчание. А затем Орланду начал насвистывать мелодию новой песни Империу ди Тижука.
— Орланду! Тонинью!
Тенистая горная дорога вывела их на ярко освещенную площадку перед старинным домом, в котором когда-то жил владелец кофейной плантации.
Тут же на веранде появилась женщина невероятных размеров, весом не менее трехсот фунтов. Она раскинула руки, приветствуя чечеточников, точь-в-точь как Христос Искупитель.
— Святой боже, — выдохнул Флетч, увидев ее через окно.
Орланду и Тонинью уже выскочили из машины и открыли задние дверцы.
Норивал, похоже, потерял всякое представление о том, где он и с кем он. Флетч ступил на землю. Горный воздух холодил кожу. Но и солнце жгло нещадно.
Из-за угла появилась худенькая девочка-подросток, одетая лишь в шортики.
— Титу! — воскликнула женщина.
Титу, улыбаясь, вылез из кабины.
С другой стороны машины Норивал с трудом слез с заднего сиденья и затрусил к близлежащим кустикам, чтобы облегчиться.
А потом из-за огромной женщины, изображавшей статую Христа Искупителя, выступила настоящая статуя, мулатка, девушка ростом в шесть футов и четыре дюйма, с идеальной фигурой. Широкие плечи, узкая талия, длинные ноги. Большие, полные груди. Глаза, каждый размером с кулак и чернее безлунной ночи. Длинные волнистые черные волосы. Кожа цвета расплавленной меди. В шортах с разрезами по бокам и босоножках на высоком каблуке. Эта удивительная девушка, ожившая статуя, улыбнулась им.
Флетч шумно проглотил набежавшую слюну.
— Вы привезли мне новенького, — по-английски закричала толстуха. — Он североамериканец? И какой красавчик!
— У него особые проблемы, дона Журема, — рассмеялся Тонинью. — И нужно ему нечто особенное.
— Мой бог, — выдохнул Флетч. — Где я?
Титу ущипнул Флетча за бицепс.
— В небесах, хотя и на земле.
