— Кто это к нам пожаловал?
— Голубок припорхал к своей голубке, отворяй ворота!
— А ты сперва докажи, что ты голубок, а не ворон чёрный да не коршун. Собьёшь картуну — голубка твоя, а коли не выйдет, так проваливай подобру-поздорову да облетай стороной нашу голубятню.
Илие ловко подпрыгивает и одним махом сбивает картуну с шеста, черепки и горящая солома оказываются на земле. Григоре отодвигает засов и распахивает ворота. Аугуста размахивает знаменем жениха, из дома плавной походкой ступает Феличия в кружевной фате, кланяется жениху, его родителям и родственникам. Вместе с Илие она забирается в коляску, господин Доринеску делает знак музыкантам, дабы те сменили плясовые ритмы на маршевые. Процессия направляется в церковь.
— Целую ручки, господин Маринеску!
— Здравствуйте, дети мои!
Толпа заходит в храм. Я оглядываюсь: старик Думитру вновь оказывается на крыльце.
— Ну что, начинаешь понимать, в чём здесь дело? — спрашивает меня он.
— Всё как и вчера…
— Да, всё так же.
— Но я не возьму в толк, зачем они опять играют свадьбу?
— А тебе понравился праздник?
— Да, было очень весело, красиво.
— Неужели ты не хочешь повеселиться снова? В полном недоумении я вхожу в церковь.
— Илие Доринеску, согласен ли ты взять в жёны Феличию Соаре и перед лицом Господа обещаешь ли ты любить её в радости и в горести, пока смерть не разлучит вас?
— Да, батюшка.
— Феличия Соаре, согласна ли ты взять в мужья Илие Доринеску и перед лицом Господа обещаешь ли ты любить его в радости и в горести, пока смерть не разлучит вас?
— Да, батюшка.
— А теперь скрепите брачный союз обручальными кольцами.
Мне становится немного страшно, в смятении я выбегаю на улицу. Ищу взглядом Думитру, но след его простыл.
Удар в спину. Меня сбивают с ног, радостная толпа вываливает из церкви на площадь. Да, они действительно не замечают меня. Я с трудом поднимаюсь, уворачиваясь от сапог слепо прущих вперёд гостей свадьбы. Мне удаётся отползти в сторону. Пришедши в себя, я решил опять проследовать к дому Доринеску.
Столы ломятся от угощений. Я подхожу к ним, уже не стесняясь, беру бокал, пью, закусываю.
— Что, вкусно?
— Угу… — хмыкаю я, пережёвывая кусок телятины. Стоп! Кто это? Оборачиваюсь: за спиной стоит
Думитру.
— Веселишься?
— А почему бы и нет? Чем я хуже других?
— В том-то и дело, что не хуже, но и не лучше. Я же советовал тебе уходить отсюда как можно скорее…
— Просто давно мне не перепадали столь лакомые кусочки. Завтра уйду.
— Пойдём-ка отсюда, похоже, что ты ещё ничего не понял.
