Барер (холодно): «Мы должны наполнять преступниками против Республики не тюрьмы, а гробы…» Я забыл – кто это сказал?
Сен-Жюст: Когда-то и Барер де Вьезак сказал про тирана: «Ах, какой добрый король!»
Билло: Оставь, Сен-Жюст, Барер вел допрос короля в Конвенте.
Колло: Зато про тебя мы знаем, что ты тоже аристократ и только прикидываешься своими крокодиловыми слезами о бедных крестьянах, к которым ты не имеешь никакого отношения!
Сен-Жюст (словно не слыша): Мы все подчиняемся силе обстоятельств, встав на пути которых, погибнем. Республика погибнет. Прошу членов Комитета поддержать мое предложение ввести для подозрительных, заключенных в тюрьмы, трудовую повинность.
Карно: Обрекать людей без суда каторжным работам? Это еще хуже прериальского закона…
Барер: Мы не жители Спарты, Сен-Жюст. Как ты. Мы – просвещенные французы, освободившие сердце Европы от деспотизма привилегированных. Но разве можно вот так просто общественными мероприятиями уничтожить влияние тех, кто все равно превосходит народ своими знаниями и своим воспитанием? Здесь нужны долговременные политические меры.
Сен-Жюст (вспыхивая): Превосходит?! Да просто заставьте их работать!
Барер (тускло): Мы не можем быть хуже, чем те, кого мы свергли. Можно лишить наших врагов политических прав, приговорить их к смерти, но мы не имеем права ни пытать их, ни обращать в рабство.
Карно: С этим не согласится даже наш Пизистрат!
Сен-Жюст (презрительно): Глупцы! Вы не видите дальше собственного носа. Для вас враги Республики – больше люди, чем бедняки, которых вы не можете даже накормить по-настоящему. Вы не даете им хлеба, но отнимаете у них Бога. Запомните: нищета породила революцию, нищета может ее погубить. Вы обвиняете Робеспьера в тирании, но вы неотделимы от его имени. Когда он падет…
Сен-Жюст поочередно смотрит на каждого из членов Комитета. Все или отворачиваются или опускают глаза.
Сен-Жюст переводит взгляд на дверь, за которой скрылся Робеспьер.
Наезд. Полуоткрытая дверь. Крупно.
Голос Сен-Жюста: Республика оледенела.
Затемнение. За кадром – стук падающего ножа и звук сливаемой крови.
РЕТРОСПЕКЦИЯ 7
АЛЬТЕРНАТИВА:
18 РОБЕСПЬЕРА VIII ГОДА
Апокриф Сен-Жюста
Настенные десятеричные часы Лагранжа пробили полдень, и с последним пятым ударом [2]часов в Малый зал совещаний на втором этаже Национального Дворца Парижа вошел Великий Цензор Французской Республики Луи Антуан Сен-Жюст.
– Салют и братство, первый гражданин! – три человека, ждавшие в зале, в один голос приветствовали вошедшего: одетый во все черное личный секретарь, одетый в белые с сине-красными разводами священнические одежды культа Верховного существа Первый Цензор Национального собрания и невысокий артиллерийский генерал в парадном синем мундире с золотыми галунами.
