ОБЪЯСНЕНИЕ ТЕРМИДОРА, ИЛИ СИЛА ОБСТОЯТЕЛЬСТВ
Лето II года Республики выдалось необыкновенно жарким и удушливым. Запах трех тысяч гниющих тел на трех парижских кладбищах расползался по окраинам, и, хотя еще никак не затрагивал центральные улицы, многим парижанам казалось, что они чувствуют этот запах, черный запах смерти. Казалось, это разлагается сама Революция. И тогда ужас и отвращение охватывали горожан.
Революция агонизировала. Несмотря на декларацию небывалого расцвета свобод в Республике, все свободы были отменены: печати, мнений, родственных уз, даже вероисповедания, но главное – свобода собственности. Не существовало больше ни суда, ни правосудия. Страной правил террор, направляемый единой волей Комитета общественного спасения, главой которого всеми во Франции почитался Робеспьер.
Старый мир феодализма во всех его проявлениях был сметен революционным потоком. Но и Новый мир буржуазной Франции все еще оставался только в наброске. Чтобы он мог окончательно оформиться, необходимо было отменить режим чрезвычайного правления.
Террор, ставший всеобщим и перманентным, то есть совершенно бессмысленным, ибо вел в никуда, стал лакмусовой бумажкой того, что революция достигла своей вершины и стране необходимо срочно предложить путь, по которому она могла бы пойти.
С этим было согласно подавляющее большинство в революционном правительстве, но никто не знал, как это сделать. Террористы, правившие во Франции, не могли отменить сами себя. Они могли быть устранены с политической арены только насильственным путем. Но сделать это было уже некому: вся сколько-нибудь значимая внутренняя оппозиция была уничтожена.
Революция кончилась [15].
Этого не было видно в 1789 году после взятия Бастилии и установления режима конституционной монархии, когда к власти пришла верхушка третьего сословия – крупная буржуазия – вместе с примкнувшими к ней представителями обуржуазившегося дворянства и духовенства.
Этого не было видно в 1792 году после взятия Тюильри и установления республиканского строя, когда к власти пришел блок средней и мелкой буржуазии.
Этого не было видно в 1793 году после изгнания из Конвента жирондистов – представителей промышленной торговой буржуазии, когда к власти пришли якобинцы – блок мелкой буржуазии, городского плебса и крестьянства.
Это стало видно весной 1794 года после физического уничтожения «правых» и «левых» якобинцев, представлявших к этому времени окончательно разошедшиеся в стороны интересы буржуазии и городского плебса. После того как феодализм был сокрушен, главные выступления против революции подавлены, интервенты отброшены за границу и Франции больше не угрожала опасность реставрации или оккупации, встал вопрос об упрочении завоеванных буржуазных свобод, которым противоречил режим чрезвычайного правления.
