Рад бы...
Покалывание.
Глубокий старик. Сухое, желтое, как будто пергаментное лицо.
- У меня, дорогуша, была мечта в жизни: перевести на русский язык "Махабхарату" всю целиком. Но это сотни тысяч стихов, лет тридцать усидчивой работы. Милый, запишите меня на вторую жизнь. Обещайте, тогда завтра же приступлю к работе.
Неприятно разочаровывать людей, но этот хоть подождать может год-другой. А как быть с таким вызовом?
На экране смуглая чернокудрая девушка с заплаканными глазами. Лицо классическое, черты безукоризненные. Она иностранка, русского языка не знает, у себя на родине говорит в рупор кибы-переводчицы. Ким слышит металлический голос машины, чеканящей слова с неприятной правильностью.
- Пожалуйста, будьте любезны, сделайте безотлагательно ратозапись моей мамы.
- К сожалению, товарищ...
- Если бы вы знали мою маму...- не отступается девушка.- Такая доброта! Такое сердце! Такое долготерпение! Нас одиннадцать человек детей, и трое совсем маленькие...
- Рад бы...
- Ну сделайте что-нибудь... Ну прошу вас...
Девушка давится рыданиями, старается сдержаться, засовывая в рот кулак. После заминки киба-переводчица сообщает:
- Непереводимые, нечленораздельные звуки, выражающие крайнее горе и отчаяние.
Почему-то плачущие девушки, в особенности чернокудрые, вызывают у Кима непреодолимое стремление оказывать помощь. Ким берет у девушки позывные (Неаполь. Джули 77-82), обещает то, что не имеет права обещать, и сам через барьер нуля вызывает профессора Зарока.
- Юноша, надо выдерживать характер,- говорит ему профессор укоризненно.Есть решение Ученого Совета: никаких скороспелых кустарных опытов. Гхора надо понаблюдать.
- Но у нее умирает мать, - оправдывается Ким. - Добрая, любящая, мать одиннадцати детей, трое совсем маленьких.
И Зарек сам, вопреки логике, соглашается связаться с Ксаном.
Радиоволны находят Ксана в кафе, что против библиотеки Ленина.
- Женщины все еще плачут на планете, дорогой Ксан.
Как быть?
- Уважаемый профессор, вы наносите мне удар в спину,- говорит Ксан Зареку.- Сами же вы, медики, продиктовали решение: ничего не предпринимать, пока ведутся наблюдения. И будьте справедливы. На Земле умирает ежегодно миллиард стариков. Вчера я вас спрашивал: сколько вы способны оживить? Вы ответили: не более тысячи в год, по пять человек на каждый Институт мозга. Как отбирать эту тысячу из миллиарда? По старинному принципу, который в двадцатом веке назывался протекцией?! Девушка просит Кима, Ким-вас, вы-меня, я разрешаю... Так?
