У влюбленного все мысли о свидании, у голодного - о столе, у задыхающегося - о воздухе.
- Эх, надышаться бы перед смертью, - сказал кто-то.
И Тэй - он был уроженец побережья - стал думать о морском ветерке. Хоть бы раз пахнул в лицо прохладой, обдал солеными брызгами ветер, пахнущий свежестью, водорослями и рыбой.
Сосед его чиркнул зажигалкой - может быть, на часы хотел поглядеть - и вдруг произнес с удивлением:
- Э, да тут кислород!
- Верно, ребята, огонь.
- Горит, не гаснет!
- Осторожно, осторожно, не снимайте скафандр сразу, могут быть ядовитые примеси.
- А, все равно, сейчас или через неделю...
Тэй сорвал скафандр... и вздохнул. Воздух был настоящий, насыщенный озоном, прохладный и влажный, чуточку соленый, почему-то с легким запахом водорослей и рыбьей чешуи. Тэю даже показалось, что он слышит шум волн.
Немножко сырой был воздух: с пронизывающим холодком, как полагается у моря. И уже через несколько минут сосед Тэя, зябко поежившись, сказал:
- Погреться хорошо бы. Дровишек тут нет, конечно.
- А вот... чем не дрова?
В полутьме прямо перед ними лежала кучка сучьев. И были они совершенно похожи на сосновые, усохшие, ненужные дереву ветки, те, что сами собой отваливаются на ветру и служат топливом всем туристам в сосновом бору.
Костер разгорелся на славу, но питьевая вода из талого льда не получалась: лед здесь был вонючий, метаново-аммиачный, от него несло гнилью и кухонным газом. Путники с огорчением выплеснули котелки с отвратительной жижей. Они еще не знали, что на планете фей надо не действовать, а желать.
- Эх, газировки бы за одну монетку! - вздохнул Тэй.
И увидел стакан возле ног. Обыкновенный граненый стакан, наполненный шипучей влагой. Пузырьки, как и полагается, подскакивали над поверхностью воды.
Четверо разделили газированный нектар по-братски, каждому досталось по глотку.
- Маловато, - сказал доктор. - Еще бы один.
И стакан появился.
- А я бы горяченького предпочел, чайку покрепче, - сказал кладовщик.
И увидел в воздухе стакан чаю.
Путники были ошеломлены. Конечно, подумали о голодной галлюцинации. Но галлюцинировали все четверо, все четверо видели чай, а пил и согревался один. Тэй крикнул:
- Добрые феи, спасибо за угощение, выходите из темноты!
Но инопланетные подавальщицы предпочитали обслуживать своих гостей молча. Гости были слишком измучены, чтобы допытываться, что и почему, решили принимать чудо как факт. Они заказали обеденный стол - и стол появился, накрытый накрахмаленной скатертью, белой с голубыми цветами, в точности такой же, как у матери Тэя. На столе стояли фарфоровые тарелки и фамильная суповая миска в форме каравеллы, лежала горка нарезанного хлеба, пышного, пшеничного, с большими порами, слишком свежего, чтобы ломти получались тонкими. Это все Тэй продиктовал, вообразив обед в родительском доме. А второе каждый заказывал по своему вкусу: баранью отбивную, обжаренную в сухарях, бифштекс под желтым одеялом яичницы, или нанизанный на острые прутья, напористо пахнущий шашлык, или куриные котлеты с топленым маслом внутри и бумажным хвостиком на палочке.
