- Сенаторы медлят. Мы с вами потеряли еще три дня.
И на площади собиралась демонстрация. На плакатах писали: "Экономьте время!", "Довольно слов!" и "Да здравствует справедливость!" и даже "Справедливых - в сенат!". Так что в конце концов президент однажды сказал на закрытом совещании:
- Ну их к черту, этих "справедливых", господа! Пусть проваливают в космос. Туда и обратно - двенадцать лет, на пути метеориты, радиация и прочее. Бог даст, не вернутся. А если и вернутся, передышка наша, двенадцать лет поживем спокойно без смутьянов в своей стране.
Почему-то все президенты мира уверены, что бедняков смущают смутьяны, а не бедность.
После этого выступления ворота складов открылись для нас, только поспевай принимать продукцию. И проверять. Вдоволь подсовывали нам гнилья и брака. Видимо, не очень надеялись на нечаянные метеориты, хотели подбавить приключений с авариями. И мы не всегда проявляли должную требовательность, стремясь отчалить поскорее. Лишь бы отчалить, там исправим.
Не налажено автоматическое управление? Обойдемся, будем управлять вручную. Неисправен радиотелескоп? Пока обойдемся, в пути исправим сами. Не можем подыскать опытного геолога? Обойдемся, изучим геологию по книгам. Лишь бы стартовать, оставить Йийит за кормой, набирать километры, километры, километры...
И, вздыхая, мы смотрели на табло, где светились неподвижные нули. Ноль пути, ноль скорости, ноль ускорения, и после запятых одни нули.
Помню последнюю неделю перед стартом - семь суток бессонного безумия. Мы на базе. Перед глазами какой-то абстрактный пейзаж: треугольники и квадраты, пересеченные диагоналями на черном фоне. Как будто решается задача по геометрии на классной доске. Так выглядят фермы космического монтажного дока, обходящего Йийит по дальней орбите. К сквозным клеткам ферм прилепилась металлическая акула, жадно распахнувшая пасть. И сплошным потоком плывут в ее чрево баллоны, мешки, бутыли, тюки, ящики, ящики, ящики. Не кантовать, не бросать, не переворачивать! Почему не кантовать, что внутри - разбираться некогда. Ладно, в пути рассортируем, время будет. Лишь бы отчалить поскорей!
Я в скафандре с двумя наушниками, как полагается. Правый - мой личный, для персонального вызова; левый настроен на общую волну, и в нем сплошной гул: "Куда смотришь, черт?", "Вира помалу!", "Осторожно, ногу!", "Внимание, радиограмма из центра!". Срок назначен, названы часы и минуты, но еще ничего не готово, не погружено, не разобрано... Где лекарства, где инструмент, где навигационные приборы? Ладно, потом, в пути будет время, разберемся как-нибудь. Отказался лететь врач? Что с ним? Заболел или струсил? Ладно, обойдемся. Народ молодой, авось болеть не будем. Нет автоматов обслуживания? Обойдемся, народ крепкий, неизбалованный, обслужим сами себя, руки не отвалятся. Нет памяти для вычислительной машины? Обойдемся, сами смонтируем, запомним, запишем результат на бумажке. Лишь бы отчалить скорее, лишь бы набирать километры, догонять, наконец, догонять!
