Погонщики, получив плату, собирают животных и покидают нас, чтобы возвратиться в Джанет на пастбища эрга. Я оставляю четырех верблюдов: двух мехари*-для разведок и пересылки сообщений и двух вьючных.
Впервые мы разбиваем палатки и устраиваемся на долгое время. Начинается настоящая работа. В Тан-Зумаитак есть уже знакомый мне большой грот с наскальной живописью. Однако ранее сделанные фотографии дают лишь смутное представление об их художественной ценности. Мы забираемся туда (это скорее пещера,чем грот) и в изумлении останавливаемся: огромные человеческие фигуры нарисованы желтой охрой; их тела и волосы усеяны белыми пятнышками. Тут же гигантские муфлоны, написанные белой краской и лиловатой охрой, какие-то странные, не поддающиеся определению фантастические белые животные, обведенные желтой охрой, и масса других фигур и мелких животных. Все это великолепно сохранилось, и мы не можем оторвать глаз от необычных изображений, поражающих своей цветовой гаммой. Нет сомнения в том, что это сахарское Ляско * в миниатюре. После более внимательного изучения деталей композиции оказывается, что она состоит по меньшей мере из шести слоев живописи, наложенных один на другой. Это обстоятельство побуждает нас к решению снять копии всех слоев. Для начала художники должны быть обеспечены всем необходимым.
Тем временем слуги занимаются благоустройством лагеря. Ирен Монтандон "разрабатывает> меню (увы, оно не очень-то разнообразно!), тщательно калькулирует порции. Начинаются наряды по доставке воды, топлива, выпечке хлеба. Воду приходится брать из застойных луж, сохранившихся после знаменитых дождей "в честь нашего приезда". Там полно всякой живности: личинки насекомых, крохотные рачки, похожие на малюсеньких креветок, а также песок, трава, шерсть и помет коз и верблюдов. Один из слуг, смышленый Галигала, фильтрует эту грязную жидкость при помощи своего тюрбана, которым он при случае пользуется как носовым платком или вытирает ноги и посуду. Тут уж ничего не поделаешь:
в Сахаре не приходится привередничать.
Воспроизведение всей наскальной росписи в Тан-Зумаитак, поражающей своей необычностью, дает возможность нашим художникам в совершенстве овладеть искусством копирования. Чрезвычайно тонкая работа и внушительные размеры композиции - 28 квадратных метров - очень хорошая школа для всех нас.
Сам процесс съемки копий относительно прост. Сначала калька накладывается прямо на стену, затем укрепляется так, чтобы неровная скалистая поверхность по возможности не искажала копии. Следующий этап состоит в воспроизведении фона росписей, иными словами, общего тона стен доисторических гротов. Наконец, калька накладывается на бумагу с подготовленным фоном и калькированные фигуры раскрашиваются в соответствии с оригиналами. Таким образом художник не наносит произвольно ни одного штриха. Для наиболее точного и верного копирования наскальных изображений этот способ оказывается самым совершенным.
