Общераспространенно мнение о "нестеснительности" М., о его привычке всюду чувствовать себя как дома, о его большой самоуверенности и непринужденности в поведении. "О своей любви, т. е. о самом интимном, М. говорит так, как если бы дело шло о переселении народов" (Эренбург). Но немногие знают, что в быту у себя дома, или находясь у друзей, он мог быть очень застенчивым и даже конфузливым. Вот один маленький бытовой эпизод, ярко иллюстрирующий это:
"Тов. Б. сидел в комнате, через которую пришлось пройти Маяковскому, который был в ванной. Маяковский был полуодет и ужасно конфузился. Комната была маленькая, ему пришлось пробежать мимо всего несколько шагов, и он проделал это, не переставая извиняться. Этот случай поразил т. Б. Такая деликатность при такой грубости - думал он"[52].
Неоднократно упоминалось выше о большой общительности М., о сильно выраженном у него стремлении к общению с людьми, стремлении быть всегда с людьми и на людях. Весь уклад повседневной жизни М. стихийно выливался в форму, обеспечивавшую ему наиболее постоянное и многостороннее общение с людьми. У М. почти не было того, что можно было бы назвать "своим бытом". У него нет "своей" квартиры, "своего кабинета". Он всюду чувствует себя, как у себя дома, расхаживает по улицам и площадям города, как по своей собственной квартире. За исключением бывавших у него временами на почве личных переживаний периодов тяжелой депрессии, когда он замыкался в себе, он почти никогда не остается наедине. При таком образе жизни в высшей степени характерно для него то, что, несмотря на тщательную отделку и отшлифовку своих произведений, он всегда творит на людях, в трамвае, автомобиле, под стук колес поезда, на пароходе, набрасывая на ходу на клочках бумаги отрывки стиха или прерывая посередине беседу, чтобы процитировать пришедшую в голову рифму или отрывок стиха.
У М. несомненно было сильное стремление: не только к внешнему общению с людьми, но и к тому, чтобы устанавливать с ними внутренний, интимный контакт. Однако, вследствие порывистости и неуравновешенности его натуры, частых и резких смен настроения, такой контакт удавался ему с большим трудом, а часто не удавался совсем.
Этот момент, как можно полагать, воспринимался им самим очень болезненно и служил для него частой причиной мучительных переживаний, обостряя в периоды тяжелых личных переживаний чувство внутреннего одиночества и оторванности от окружающих - при внешне живом контакте с ними. Это можно с уверенностью заключить из его частых жалоб на то, что он не может найти человека "по себе".
