— А вы? Ведь вы только что вернулись с острова Врангеля,— ответил охотник.
Журавлев мне определенно нравился. Чувствовались в нем независимость, сила,
удаль. Такими, вероятно, были новгородские ушкуйники, потомком которых он
являлся.
Я согласился, что Журавлев должен доделывать сани, чтобы «обновлять» на них
землю, которую он справедливо считал «новее Новой».
Он с жаром, по-хозяйски принялся за подготовку охотничьего снаряжения, за
изготовление саней, промысловой «стрельной» лодочки и прочего. Через два месяца
я сдал на его попечение прибывших в Архангельск пятьдесят ездовых собак. Его
опыт сразу пригодился. А опыт был немалый. Почти двадцать пять лет Сергей
Прокопьевич Журавлев занимался охотой на морского зверя и тринадцать раз
зимовал на Новой Земле. Но сейчас и огромный опыт арктических зимовок не
избавляет охотника от тревоги и мыслей, навеянных разлукой с людьми. Заметно,
что он хочет скрыть свою тревогу. Говорит громче обычного, без необходимости
переставляет в шлюпке вещи, гремит бидонами из-под бензина.
Лица участников экспедиции напряженны и строги. Я перевожу взгляд с одного на
другого и мысленно задаю себе вопросы: «О чем они думают? Хватит ли у каждого
из них, да и у меня, сил, выдержки, нервов и здоровья? Сумеем ли мы, во многом
разные люди, сработаться настолько крепко, чтобы общими силами проникнуть в
тайны Северной Земли?..»
Из-за борта шлюпки высовывается круглая голова матерого морского зайца. И сразу
же картина меняется. Журавлев с карабином в руках уже стоит на носу, готовый в
любой момент выпустить заряд. Урванцев и Ходов застывают над мотором. У меня в
руках оказывается гарпун. Но зверь чувствует опасность. Второй раз он
появляется далеко в стороне. Однако он сделал свое дело — отвлек нас от мыслей,
бродивших в головах.
Причалив к берегу и сложив оружие, мы направляемся к домику.
Мы видим, как много нам придется потрудиться на первых порах только для того,
чтобы подготовиться к зимовке. Немало работы в доме, но еще больше на «улице»,
где надо разобрать все продукты и снаряжение. Все это нужно сделать своими
руками. К тому же работа не ждет никаких отсрочек. Зима, лютая полярная зима не
за горами. Положение всем нам понятно. Поэтому мы сразу же принимаемся за
работу: делаем койки, распаковываем рации, ползаем по полу домика, измеряем,
режем и прибиваем линолеум.
К ужину пол обит. Втаскиваем столы и любуемся нашей обстановкой. Вася
расправляет на передней стенке советский флаг — единственное пока украшение,
дорогое для нас, связывающее с далекой теперь родиной.
