Надо забрасывать сети в другом пруду. И Ельцин стал готовиться к избирательной кампании в народные депутаты РСФСР. Отоварившись вторым мандатом, он рассчитывал на безоговорочную поддержку второго эшелона российских политиков — демократов. Первый эшелон интеллигентских политиков— народные депутаты СССР Гавриил Попов, Анатолий Собчак, Георгий Арбатов, Юрий Афанасьев, Николай Шмелев, Олег Богомолов и многие другие не бросались с головой в омут: относились к Борису Николаевичу настороженно, чуя в нем запах популистского динамита, да и сами были не прочь занять лидирующее положение. А второй укос — выборы в республиканский парламент обещал принести богатый урожай молодых бунтарей, не знающих середины. Время от времени Ельцин ездил на встречи с электоратом, чтобы не дать людям перед выборами забыть о себе.
На одну из таких встреч он пригласил меня осенью 89-го. В доме культуры Раменок, на юго-западе Москвы, собралось вечером около двух тысяч избирателей — зал всех не вместил, радиоточки вывели в фойе и на улицу. Организаторы действа позвали еще депутата от «Красной сотни» — для противовеса, а скорее, для битья. Но он по каким-то причинам не явился. На сцене поставили длинный стол под красной скатертью, перед нами с Ельциным положили большие букеты цветов, а перед пустым стулом, где должен был сидеть депутат от «Красной сотни», прислонили голик к табличке с его фамилией. Молодая женщина иногда подходила к столу и нарочито бережно поправляла голик, вызывая довольные смешки публики.
Выступил Борис Николаевич, потом слово предоставили мне, а потом мы стали отвечать на вопросы. В центре внимания был, разумеется, Ельцин — он разошелся, много говорил о привилегиях, смело ругал власть за невнимание к людям. Выходили из дома культуры, протискиваясь через толпу: слева и справа нам совали в руки букеты цветов.
Машины у меня не было, и Ельцин предложил довезти до метро. Мы свалили все букеты в его «Волгу», поехали, а у станции метро я вышел, оставив все цветы Борису Николаевичу для дочерей и супруги.
А через несколько дней по Москве пополз слух, что Ельцина на успенских дачах сбросили с моста с охапкой цветов. Сразу после выступления в Раменках. Он мне ничего не рассказывал, а я не расспрашивал. Люди видели, как мы вместе уезжали в машине, и связали его историю со мной. Пришла как-то моя жена с работы, врач Боткинской больницы, и с укоризной сказала, о чем у них судачит народ: «Ельцин с Полтораниным поехали по чужим женщинам. Там их застукали мужья. Полторанин успел сбежать, а Ельцину досталось». Хотя жена знала хронику того вечера. Мне в этих рассказах не понравилось то, что я бросил в беде товарища по любовным походам. А так пусть болтают себе на здоровье.
