А картинки на обеих сторонах коробочек можно было часами рассматривать. Причём даже двух одинаковых не попадалось. Всегда разные. Они открывали новый неизвестный громадный мир, тот мир, который шумит где-то далеко от одиноко заброшенного в океане, всеми забытого Тааму-Тара.
И большие чёрные глаза маленьких темнокожих ребят часами разглядывали то, что было изображено на коробочках. Каждый раз находилось что-то ранее не замеченное.
Вот удивительные хижины из камня и стекла. По тому, какими маленькими кажутся нарисованные рядом люди, видно, что хижины высокие-высокие, выше самой высокой пальмы. В них живут белые. Один над головой другого. Как можно так жить?
Вот сделанная из железа и стекла моторная лодка, которая от обыкновенной моторной лодки отличается тем, что поставлена на четыре колеса и не плывёт по морю, а катит по суше. Чтобы сухопутную лодку не качало, белые сделали для неё гладкую дорогу. Дорога протянулась, будто минданаец разостлал перед покупателем целый кусок серой ткани.
Вот тоже лодка, тоже моторная, но закрытая со всех сторон и с приделанными к бокам крыльями, как у летучей рыбы. Крылья позволяют лодке держаться высоко в небе. Лодка летит. Внизу нарисовано море и плывущая по морю большая шхуна. Интересно, может ли такая лодка нырять? Ведь летучие рыбы то взлетают, то уходят в глубину. А лодка? Сумели ли белые сделать так, что их летучая лодка по желанию или поднимается в воздух, или уходит на дно?
Вот что-то вроде гусеницы из железа и стекла. Вместо ножек — колёса. Много колес. Под колёсами — две уходящие вдаль полоски. Железная гусеница катит по ним. В ней едут белые. Они выглядывают из окон то там, то тут.
А ещё были картинки с необыкновенными животными. Самым необыкновенным казалось громадное животное, на спине которого сидел маленький худой чёрный человек с палкой в руках. Ноги этого животного напоминали стволы пальм, уши не уступали по величине листьям бананов, изо рта торчали два длиннейших зуба, каких ни у одной акулы нет, а между зубами болтался хвост. Самый настоящий. Второй хвост, поменьше и потоньше, был там, где ему полагается быть.
Удивительное животное с двумя хвостами стояло в какой-то луже и глядело на мир крохотными весёлыми глазками. Оно, видно, было доброе, если позволяло хилому черному человечку с палкой сидеть на себе.
Удивляло также другое животное, на высоких нескладных ногах, с длинной, изогнутой, как у птицы альбатрос шеей, с двумя горбами на спине и с толстой, надменно отвислой губой. Возле двугорбого страшилища стоял чёрный человек в белом одеянии. А кругом — жёлтый песок и ни одной травинки.
