Тем временем на пристани собралась целая толпа. Кто-то побежал за лошадью. Услужливые, ловкие руки подняли мальчика. С его волос и одежды струилась вода. Какие-то мужчины, не растерявшись, быстро положили его на спину, расстегнули рубашку и, подсунув ему под плечи скатанные пиджаки, стали делать искусственное дыхание.
У Дундертака от страха зуб на зуб не попадал. Он приехал с далекого острова в шхерах и никогда раньше не видел полицейского. Он вообще не знал, что такое полиция, что означает это слово. Зато он слышал о короле, а в доме у сапожника даже видел его портрет. Он висел в чистой горнице, в рамке и под стеклом. Теперь Дундертак во все глаза уставился на полицейского. Может быть, это сам король? Может быть, сам король вошел в его лодку и спас тонувшего Пелле?
Ну конечно, это король!
Кто же еще может быть так красиво одет? Сверкающие сапоги чуть не до самых колен, длинная шинель с двойным рядом золотых пуговиц, на голове медная каска с ремешком под подбородком. А на боку нож длиной, наверное, с полметра. Дундертак и не мечтал увидеть когда-нибудь такой огромный нож.
Полицейский положил руку на эфес сабли и повернулся к Дундертаку:
— Ребята сказали мне, что ты собирался утопить их товарища. Но, мне кажется, ты, наоборот, спас его.
Дундертак не осмелился заговорить. Он застыл на месте с открытым ртом. В этот момент явился лоцман Сэв.
— Что здесь происходит? — удивленно спросил он, увидев собравшуюся вокруг лодок толпу.
Полицейский объяснил, что случилось.
Сэв спрыгнул в лодку и положил руку на плечо Дундертаку. Первой мыслью Дундертака было: «Ну, достанется на орехи!»
Но, к его удивлению, об этом и помину не было. Сэв сказал только:
— Тебя, брат, хоть отжимай! Скидай-ка штаны и рубаху, на солнышке быстро высохнет!
И все то время, пока люди на набережной возились с Пелле, Дундертак сидел в лодке в чем мать родила.
Вдруг раздался чей-то голос:
— Румянец появился, отходит!
И через некоторое время тот же голос:
— Дышит!
Стоявшие на коленях над Пелле мужчины поднялись:
— Скорей в больницу!
Предводителя подняли и уложили на телегу, кучер взмахнул кнутом и зачмокал что было силы. Копыта звонко зацокали по булыжнику. Толпа быстро рассосалась, и набережная опустела.
Сэв пощупал одежду Дундертака, разложенную на скамейке. Она уже почти высохла.
— Одевайся, — сказал Сэв. — Пойдешь со мной в лавку. После всей этой истории вряд ли кто явится сюда гробить наши лодки. А вообще-то с городскими ребятами надо держать ухо востро. Они вроде ненормальных — никогда не знаешь, что им взбредет в голову.
